- Честно, не задумывалась прежде. Но сейчас, после ваших слов, стало как-то не по себе. Безусловно, мне, как и любому человеку, есть, что терять, и есть, кого терять. И последствия могут быть крайне негативными для меня лично и для тех, кто мне дорог. Но дедушка всегда говорит мне: начала - доводи до конца. Я всегда стараюсь руководствоваться этим правилом.
- Это не Ваша война, Хлоя, - спокойно говорит Ян, - я благодарен за помощь, но дальше иду один.
- Вы ошибаетесь, Ян, - мягко возражаю я. - С того дня, как я организовала фонд «Открытые двери», - и моя тоже. К тому же васпы входят в число тех, кто мне дорог.
Ян вздрагивает и зябко ежится. Потом отводит взгляд, зарываясь рукой во взлохмаченные светлые волосы. Не думала, что простое и честное утверждение вызовет столь сильные эмоции.
- Все же будьте осторожны, - с трудом выговаривает васпа, - опасные игры, высокие ставки.
Становится тепло, словно кто-то укутал плечи пушистым пледом. Слегка торжественно, будто мы только что поделились сокровенной тайной, важнее которой и быть не может. И немного неловко. Я прикрываю глаза, перевожу дыхание и говорю:
- Будем осторожны вместе. Уверена, Лиана Кляйн уже готовит нам минное поле. Если станем держаться друг друга - пройдём. Согласны?
Ян коротко кивает на начало фразы и заметно мрачнеет, услышав имя журналистки. Настолько, что кладет руки на стол, сцепив их в замок и смотрит на меня исподлобья.
- Вы были на этом шоу раньше?
- Нет, на этом не была, - отзываюсь я и чувствую, что от его пристального внимания нервы натягиваются в струнку. - То шоу пана Крушнецкого было моим первым. Но у Лианы Кляйн, мне кажется, будет проще: её - насколько я смогла проследить специфику выпусков - политика интересует мало, больше - общественная жизнь.
- А что именно её интересует? - хмуро спрашивает Ян. - Ежедневная работа моего подразделения скучна и однообразна. Не про отчеты же рассказывать.
Развожу руками:
- Могу только предполагать, в какое русло она поведёт беседу. Но нам с вами лучше отчёты лишний раз проштудировать: цифры и факты - надежное оружие. Кто у вас там секретарскими делами занимается? Поручите подготовить слайды, отобрать ролики - наверняка же у вас в архиве что-то такое есть.
- Нет у меня адъютанта, - говорит Ян и болезненно морщится, задумываясь на минуту, - а ролики есть. Должны быть. Я найду.
- Хотите, пришлю вам в помощь кого-нибудь из девушек моего фонда? Они собаку съели на подготовке публичных выступлений.
Ян застывает. Думает настолько долго, что в вазочке начинает плыть мороженное. Белый ванильный пломбир смешивается с сиропом и топит кусочек клубники. Главный префект ловит её ложкой, проглатывает и говорит:
- Хорошо, но только на один день.
Картина - сочетание не сочетаемого: грозный на вид Ян и клубника у него на губах. Почему-то от этой мысли мне становится весело.
- Разумеется, на один, - с улыбкой произношу я. - Больше не выдержит. - Но добавляю уже с сожалением: - Мне пора, обед уже почти закончился, а нужно ещё заскочить в фонд. Спасибо вам за приятную беседу.
Он откликается:
- И вам.
А потом полностью сосредотачивается на десерте.
Я же бегу к машине и прокручиваю в голове предстоящий разговор с моими сослуживицами. Как они отреагируют? Юные васпы, с которыми им в основном приходилось иметь дело, создали в головах девчонок весьма пугающий образ главного префекта. Даже пустяковую бумажку приходится мне самой везти на подпись. Сегодня будем рушить шаблоны.
... Помощниц у меня шестеро, но в офисе фонда обычно одна или двое. Благотворительность - дело добровольное. Когда есть время, тогда и приходят.
Сегодня на месте трое: Эрика Шмидт, моя троюродная сестра, Марина Пшешок и Злата Залевски. Пьют чай с крендельками прямо за нашим совещательным круглым столом.
- О, Хлоя, ты вовремя! - машет рукой Злата. - Давай к нам. Эрика замечательную выпечку принесла.
- Вообще-то, это предназначалось на благотворительный вечер. Но кто-то не может устоять перед запахом ванили, хотя следовало бы.
Эрика фыркает, и уголки её губ опускаются. Она помешана на правильном питании, диетах. Никакого мучного и сладкого. Она надменная, холодная. В противовес внешности - рыжие кудри, темно-серые глаза, россыпь веснушек. Кто бы мог подумать, что рыжие бывают ледяными. Да и к васпам относится странно, помогает мне скорее по-родственному, чем по велению души.
- Я на минуту, - отбиваюсь от приглашения и присаживаюсь на стул у двери, - нужно чтобы одна из вас поехала в штаб «О.С.А.» и помогла Яну Вереску подготовиться к завтрашнему телеэфиру.
Они так и замирают - кто с кренделем в руках, кто с кружкой.