- Ему нехорошо, - сказала она, - но мама о нем по заботится.
- Это замечательно! - ответил Яниш. - Значит, я смогу на минутку заглянуть к тебе? - набрался он храбрости.
- А что тебе там делать? - улыбнулась она. Он обнял ее.
- Это я тебе скажу там, Ярка, - шептал он ей на ухо. - Ты уже давно мне обещала, что я как-нибудь буду у тебя, совсем с тобой...
- Ну ладно, на минутку, - уступила она. Яниш снял ботинки и последовал за ней в темноте незнакомого дома. По дороге они поцеловались. Вот и ее комнатка... Свет они зажигать не стали.
В ту ночь в комнате общежития спал один Стромек.
И вот пришел день, которого все так ждали. В этот день в Лесове должен был состояться бал. Все, что можно было сделать силами членов ЧСМ, было сделано на славу. Только оркестр мог испортить всем настроение, если бы вдруг не приехал, но автобус с музыкантами уже прибыл в Лесов. Стромек повел их наверх, в раздевалку, а Цыган подождал дирижера, чтобы договориться с ним о программе.
- Вам повезло, ребята, - сказал дирижер, - у нас уже введена боевая готовность. Долгое время не было известно, поедем ли мы вообще...
Стромек встретил и проводил в зал Павелку, Зиму и капитана Кучеру из Планы; Цыган - Лишку и семьи таможенников. Приехали несколько вахмистров и с соседней заставы. Они сразу же обосновались в буфете. На большом столе лежали всевозможные призы, предназначенные для лотереи. Торты, с помощью которых кавалерам предстояло расплачиваться с дамами после "сладкого" танца, пока еще хранились в холодном чулане. Вахмистры ходили в белых перчатках, наскоро купленных в Плане, и льнули к девушкам в длинных, совершенно новых белых платьях. Народу собралось так много, что те, кто жил поближе, принесли из дому стулья.
Музыканты сыграли туш, и Павелка, поднявшись на сцену, пожелал всем хорошо повеселиться. В первую очередь вахмистры пригласили на танец жен гостей, потом - знакомых, и только лишь через некоторое время очередь дошла до любимых девушек... Прапорщик танцевал то с одной дамой, то с другой и был исключительно галантен и внимателен.
- Старик превзошел самого себя, - сказал Цыгану Хлоупек, сопровождая свою прекрасную генеральшу.
В десять вечера трубач исполнил соло в честь организаторов бала и членов КНБ. После белого танца Цыган и Стромек ненадолго присели к столу Благоутов, выпили с их девушками по рюмочке и отправились дальше. Забот у них было много: как проходит лотерея, есть ли закуска и выпивка у музыкантов, каков кассовый сбор? В одиннадцать часов был объявлен "сладкий" танец. Ребята поставили на стол чудеса кондитерского искусства, автором которых был Франта Киндл. Продавщицами были Милуша и Гита. Мужчины принялись заказывать для своих партнерш соблазнительные лакомства. Буквально через три минуты ничего не осталось.
Затем наступил черед чардаша для местных словаков, лесной польки для лесников и охотников, вальса для таможенников. Капитан Кучера выиграл бутылку коньяка, Зима - ром, а Павелка - без всякой протекции - большой круг колбасы. Некоторые в качестве призов получили живых кроликов, кур или карпов. Интендант Тонда привез все это из Планы. Всеобщее восхищение вызвали несколько пачек американских сигарет, оставшихся после побед на Грифике в хоккейных матчах ЧСР - США. Деньги, вырученные на вечере, ребята положили в сейф у Киндла. Наконец-то и сами организаторы бала могли потанцевать.
Цыган подошел к Ярке. Оркестр заиграл танго. В зале воцарился полумрак. Яннш прижал к себе девушку.
- Я хочу быть с тобой, как сегодня ночью. Я приду к тебе, Ярка.
- Нет, - сказала она, - я так боялась, Вашек. Вдруг Репка хлопнул его по плечу.
- Тебя вызывает Павелка. Там и дежурный. Что-то случилось.
Цыган про себя выругался и направился к выходу, где уже стояли Павелка, Хлоупек и Мачек. По их лицам Яниш сразу понял, что для него бал уже кончился.
- Объявлена боевая готовность, - прошептал Хлоупек. - Мы немедленно выезжаем.
Прапорщик отвел их в сторону и тихо сказал:
- Хлоупек, Яниш, Стромек, Мачек, Манек и Роубик, через час вы выезжаете из Лесова. Остальные в бое вой готовности находятся на заставе. Это не моя выдумка, ребята, приказ пришел из Тахова. Даю вам десять ми нут на прощание со знакомыми. А потом - пошевеливайтесь.
Девушки уже обо всем догадались. Огорченные, они собирались группками. Ярка с трудом сдерживала слезы. Ребята бегом отправились на заставу. Они быстро собрали вещевые мешки, надели форму, получили у дежурного личное оружие, на складе взяли пулемет. Шутить и разговаривать им было некогда,
- Я слушал последние известия, - сказал дежурный. - В Праге, кажется, произошли важные события. Только мне не удалось много послушать - времени не было.
Им было понятно, почему именно они уезжают из Лесова. Остальные коммунисты сражались с бандами. Тонда, как интендант, должен был остаться из-за своих служебных обязанностей. Густа был шофером. Иван Олива, Пепик Репка, Гофман и Гаек оставались в Лесове.
Павелка выдал командировочные удостоверения, проверил обмундирование и оружие. В ожидании автобуса все молчали. Вот так кончился для них бал. Через полчаса пришел автобус, уже наполовину заполненный сонными вахмистрами с соседних застав и из Тахова. При свете фар Цыган увидел тетю Благоутову. Она успела сбегать домой и принесла кое-что "своим" ребятам на дорогу. Слезы стояли у нее в глазах. Они поблагодарили ее, и автобус тронулся с места, взяв направление на Гуть. Они проехали мимо ярко освещенного ресторанчика. Оркестр играл танго...
В автобусе никто не знал подробностей. На соседней заставе к ним присоединилось еще пять вахмистров. Потом они ехали по .незнакомой дороге через пограничные горы. Ребята спали на своих вещмешках, обмотав ремни автоматов вокруг ладоней. Пробираясь по высоким сугробам, автобус раскачивался из стороны в сторону. Не спал только молодой просветработник, сидевший рядом с водителем. Он следил за дорогой. Только этим двоим была известна цель поездки.
Цыган проснулся от холода. Им оставалось проехать еще несколько километров пути. Он потянулся и пытался понять, глядя в замерзшее окно, где они находятся. Просветработник обратился к Янишу:
- Разбуди остальных. Сейчас мы будем на месте.
- Я чувствую себя совсем разбитым, - ворчал Роубик. - И голова болит. Проклятый бал!
- Ничего, вещмешок на спину, и все пройдет, - усмехнулся Мачек.
- Не надо было тебе столько пить вчера, - заметил Стромек, шаря под сиденьем в поисках свалившейся туда фуражки.
Автобус въехал в какую-то деревню. Начинало светать, в окнах зажигались огни. Наконец автобус остановился у большого двухэтажного здания. Сквозь переднее стекло было видно оживление, царившее во дворе. Ребята вышли в морозное утро. Во дворе на вещевых мешках сидели пограничники. Их было человек пятьдесят. Подняв воротники, они курили и тихо разговаривали. Цыган, Стромек и другие увидели здесь и некоторых знакомых по пограничной школе. Мачек сразу исчез куда-то, но вскоре вернулся с котелком горячего чая.
- Без рома, но сейчас и так сойдет...
- Если бы он был с ромом, то я скорее бы замерз, чем прикоснулся бы к нему. После того, что было вчера... - проговорил Стромек, с жадностью глотая горячий чай.
Они закурили. Есть не хотелось. Сверток, принесенный тетей Благоутовой, остался нетронутым, как неприкосновенный запас. Всех мучило любопытство: что будет? Подъехал еще один автобус, полный вахмистров. Только они вышли, как во дворе появился высокий капитан и приказал маленькому прапорщику объявить построение. Офицер принялся проверять, с каких застав и сколько людей прибыло. Оказалось, что некоторые еще запаздывают.
- Подождем, - решил капитан. - Разойдись!
Ребята сидели на морозе, окоченевшие, невыспавшиеся, и ждали. Некоторые шепотом ругались: неужели нельзя было разместить их где-нибудь потеплее? Вскоре, однако, появился старый, ободранный, залепленный снегом автобус. Он привез подкрепление. После новой переклички оказалось, что во дворе собрались все, кроме тех, кто был серьезно болен. Так, по крайней мере, доложили командиры групп.