- Лет двадцати семи. Блондинка. Знакомая подпоручика Марка, нашего командира взвода.
- А где он сейчас?
- Когда началась стрельба, мы рассредоточились...
- Против вас, герои, была всего одна винтовка, - засмеялся Цыган. - В каком направлении вы удирали?
- В противоположную от границы сторону.
- Увести!
Цыган и Олива вышли на опушку леса. Над границей низко кружил американский военный самолет марки "Пайпер". По ту сторону границы напротив столба № 22 стояли джипы. Несколько человек из немецкой пограничной полиции рассматривали в бинокли, что делается на чехословацкой территории. Буквально в нескольких метрах от них сидел в укрытии Репка. Они его не видели. Стромек расположился на охотничьем помосте, у него был замечательный обзор до самого Трепика. Между ними заняли позиции ефрейтор и Штефан. Все они хорошо видели друг друга и ждали, не выгонят ли кого-нибудь из леса прочесывающие его пограничники.
Яниш и Олива подошли к Стромеку.
- Как дела, Влада?
- Видишь, какая суматоха творится на той стороне? - улыбнулся в ответ Стромек. - Столько их я еще не видел.
- Оставайся здесь, пока не получишь другой приказ, пока тебя не сменят.
Стромек только кивнул в ответ. Цыган знал, что Влада готов просидеть здесь и. несколько дней. Они повернулись и дошли с Оливой до ручья, необычно полноводного в это время.
- Где-то на той стороне лило, наверное, как из ведра, - заметил Иван. А нам надо перебраться через ручей.
Из тихой долины за ручьем снова донеслась стрельба - несколько автоматов и винтовка. Цыган и Олива прислушались, но вскоре опять воцарилась тишина. Они по грудь вошли в мутную коричневую воду, держа автоматы над головой. Промокли до нитки, но сейчас это им было безразлично. По ту сторону ручья росла высокая трава, доходившая им до пояса. Пограничники пытались найти в ней следы. Однако и паутина, и еще сохранившаяся роса свидетельствовали о том, что это бесполезное занятие. С пограничников стекала вода. Олива отбросил размокшие сигареты. Цыган, предусмотрительно спрятавший свое курево за оторочку пилотки, теперь поделился с товарищем.
- Кажется, ребята кого-то обнаружили.
С косогора они увидели вдали группу пограничников. Они шли по труднопроходимой местности метрах в трехстах от них. Олива и Цыган направились в их сторону с оружием наизготовку, держась друг от друга в пяти метрах. Местность перед ними просматривалась хорошо: луга да вырубки, только кое-где была низкая лесная поросль. Иван первый заметил почти совсем сгнивший мостик через лесной ручей. И вдруг он поднял что-то с земли. В руке у него оказалась красная бумага.
- Посмотри, - сказал он возбужденно. - Командировочное предписание.
- Гм. Такое же, как у нас. Бумага мокрая. Видно, они перешли через ручей так же, как и мы. Ты только посмотри! Здесь их фамилии. Все данные.
В командировочном предписании перечислялись одиннадцать фамилий.
- И еще какая-то женщина. Ровно двенадцать голубчиков, как апостолов. Значит, мы пока взяли только третью часть. Остальные тоже должны быть где-то в до лине, ближе к Лесову, чем к границе. Оттуда только что слышалась стрельба. Пойдем туда.
Они тихо, словно тени, стали пробираться по долине. Обзор все время был хорошим, только кое-где обзору мешали отдельные заросли кустарника. Цыган держался берега ручья, Олива шел по вырубке. "Армия? - думал Яниш. - Нет, это не армия. Армия - это Штефан и Карел и много других хороших парней, а не сынки потерпевшей поражение буржуазии и реакционные студенты, поклоняющиеся капитализму, как верующий господу богу..." Цепь была уже на горизонте, у окраины Лесова, когда Цыган услышал резкий голос Оливы:
- Руки вверх! Выходи! Быстро, не то я вас в два счета достану!
Яниш со страхом осознал, что стоит там, куда должна была угодить очередь Ивана. Это знал и Олива, поэтому он и тянул время, чтобы дать возможность Цыгану переместиться. Яниш отскочил назад. Олива тотчас же дал предупреждающую очередь. Раздались крики:
- Не стреляйте! Не стреляйте!
Из кустов один за другим выходили солдаты.
- Кругом, лапы вверх!
Их было четверо. По косогору на помощь Цыгану и Оливе бежал еще один вахмистр. Это был шофер Густа. Он подоспел в тот момент, когда Цыган, забравшись в кусты, вытаскивал оттуда оружие и походные мешки. Там оказался настоящий арсенал. Шофер связал задержанных ремнями их вещевых мешков. Солдаты были сержантами. Они испуганно смотрели на вымокших до нитки, разъяренных вахмистров.
- Куда ты шел? - кричал Цыган, обращаясь к одному из них. - К немцам? К американцам? Это твой авто мат? Лагерь и судьба агента - вот что тебя ждало! Больше ничего. И дорога обратно, и пуля или веревка. И стрелял бы ты в меня, герой. Кто твой отец?
- Кондитер.
- В какой он партии?
- В народной. Бог...
Цыган взял в руку один из захваченных автоматов.
- Это был твой, ты, христианин? А теперь говори, где подпоручик и эта женщина? Обманывать грех, ты ведь знаешь.
- Ну, давай! - взорвался Олива, видя, что тот молчит.
- Не знаю, - ответил тихо сержант. - Я вообще не знаю, где мы.
- Дома. В Чехии, ребята! - резко сказал Цыган и обернулся к подходившим пограничникам.
- Мы взяли всех! - обрадовались ребята. - Кроме женщины. Вы слыхали, какая здесь была канонада?
- Иван отведет их на заставу, - принял решение Яниш. - А мы пойдем снова. Я хочу отыскать эту даму.
Иван рассказал, как он обнаружил этих четверых. Они зарылись в листья и ждали, пока цепь пограничников пройдет мимо. Только плохо замаскировали сапоги, а Иван их не просмотрел. Теперь пограничники отправились обратно.
- Осматривать все кусты, канавы, ямы от поваленных деревьев. Держаться друг от друга в пределах видимости. Вперед!
В это время прибыло подкрепление из Тахова. Вернулся и Карлик. Вдруг откуда-то издалека со стороны границы раздался выстрел, потом второй и послышалась очередь, которую повторило эхо. Храстецкий вытер лоб:
- Кто это там дурака валяет? Неужели вздумали стрелять в женщину?
- Стромек при охране границы шутить не будет, - заметил кто-то. - Это наверняка он. А может, кто-нибудь из немцев?
Ребята опять помчались к границе, к тому месту, где находился Стромек. Увидев приближавшихся пограничников, он направился к Цыгану.
- Скандал, друг! - закричал он издалека. - Пред ставь себе... Когда о наших делах узнали в Тахове, один сотрудник контрразведки направился прямо сюда, на свой страх и риск. И вот я вижу: выходит человек из лесу, в руках автомат, одет в гражданское. Я крикнул ему, а он пустился бежать через луг. Ну я и дал парочку предупредительных повыше его макушки. Он сразу же оказался на земле. Когда я к нему подошел, он встал, достал Удостоверение и заявил, что будет жаловаться. Потом ушел с Пепиком Репкой.
- Надо же как получилось! - вздохнул Цыган.
- Я, конечно, не стал бы стрелять в него. Я бы его догнал. Он был у меня на прицеле, как заяц... А как дела у вас?
- Не хватает только дамы.
- Ну так пойдем к границе, к тому месту, где мы подстрелили одного из них. Там должны быть следы.
- Ты прав. Все ко мне! - приказал Цыган.
Возле убитого находились уже врач и прокурор. Вахмистры сносили к перекрестку все вещевые мешки, разное обмундирование и пачки патронов, собранные после панического бегства вооруженной группы. Против двенадцати человек фактически был всего один ефрейтор Карел со своей винтовкой. Уже в сумерках Штефан нашел дамскую сумочку. Она лежала у пограничного столба №21 как доказательство того, что ее владелице удалось бежать. Женщина оказалась единственной, кто не поддался панике. Она продолжала идти в западном направлении и перешла границу еще до того, как туда добрался Стромек. Жаль. Однако все равно был одержан несомненный успех. Усталые пограничники группами возвращались к дому командира. Весь Лесов был на ногах. Люди высыпали из своих домов на улицу. У дома командира собралось, наверное, полдеревни. Среди красных с каймой шапок вахмистров выделялась белая повязка на голове Руды Мразека. Ничего серьезного у него не было - всего лишь царапина от осколка гранаты.