Юке проводил печальным взглядом салат и вопросительно уставился на Сельму.
- А ты чего? Не голодная?
Сельма отрицательно помотала головой. Приключения на пути сюда отбили у нее аппетит.
- А как мы будем его приманивать? – спросила она, ловя внимательный взгляд Айка.
- Варька снова сыграет, - пожал плечами тот.
- Нет! Она же из человека! То есть из скелета! То есть из скелета человека! Я не хочу эту гадость в рот брать! – Варька не могла усидеть от волнения и бегала по комнате.
Айк покладисто выслушал все возмущенные вопли, потом спросил:
- Скажи-ка, а когда ты в первый раз начала на ней играть?
Варька погрузилась в мысленные подсчеты.
- Ну, вот шестого числа, когда у вас был концерт в Берлине…
- И часто играла?
- Каждый день…
Айк на секунду задумался, потом подытожил:
- То есть ты сыграла ровно тринадцать раз. Странно, что к тебе вообще явился только твой дружок, а не весь легион ночных кошмаров.
- Он мне не дружок! – обиженно завопила Варька, но Айк невозмутимо продолжил:
- В любом случае, пару недель ты поиграла в свое удовольствие на скелете человека, и ничего тебе не сделалось, так что поиграешь и еще разок. Последний.
Варька надулась и повернулась к Юке за утешением, но тот только выразительно кивнул ей, в этот раз став на сторону соратника по группе.
Варька разозлилась, но, к счастью, конструктивно.
- Ладно же! Сыграю я вам! Подавитесь, - ласково сообщила она. Сельма нервно сглотнула. Фиг его знает, если играть в таком злобном настроении, может, там реально половина мертвого царства придет.
Но Айк, поняв, что «дожал» Варьку до нужного боевого задора, решил ковать железо пока горячо.
- Вот сейчас и давай. Все готовы? – Он вскочил с дивана.
Флейта взмыла в воздух и повисла перед Варькой. Айк избегал касаться ее руками, используя магию.
- Играй, - прошептал он.
Варька свирепо посмотрела на него, но решительно цапнула флейту и заиграла.
Сначала Сельму поразило – как хорошо та умеет играть. Потом по спине пополз холодок – за тринадцать дней Варька не смогла бы обучиться до такого уровня. Сельма узнала мелодию – «Herr Mannelig», но какой-то не такой, еще более тягучий, тревожный, будто песня все время стремилась принять другую форму, перетечь в иную мелодию, и наконец, ей это удалось. Сельма узнала музыку, которой Эйво вызывал духов. Варька недоуменно свела брови, не понимая, почему она играет одно, а получается другое. Едва заметно напряглось лицо Айка. Юке огляделся, моргнул пару раз, но ему не показалось – в углах комнаты сгущались тени, свет потускнел.
От Варьки перемены тоже не укрылись, ей стало жутковато.
«Может быть, бросить? Или поиграть еще немного? Почему стало так холодно?»
Глаза Юке, сидящего напротив нее, вдруг изумленно расширились, он смотрел куда-то ей за спину, и Варька с ужасом поняла, что там кто-то стоит. Не испытывая прочность своих нервов, она отшвырнула флейту, прыгнула в сторону и обернулась.
Эйво изменился. Ей и в прошлую встречу что-то показалось странным, а теперь она поняла – что. Кожа его будто начала просвечивать, как слишком тонкий слой грима, и под ней… под ней виднелось что-то, на что Варька смотреть не хотела. Куски мяса, обнаженные сухожилия, кости… Варька опустила глаза и вздрогнула – его пальцы… их не было.
Туда же, на руку смотрела застывшим взглядом Сельма, будто примерзшая к месту.
- Зачем явился, призрак? – спросил Айк. Пока он не колдовал, даже рогов не было видно.
- Она позвала, - Эйво усмехнулся. И сквозь его обычную улыбку едва просвечивало жуткое месиво с белеющими рядами зубов. – Я пришел за ней.
Айк вздохнул.
- Ты мертв, Эйво, - сказал он. Лицо призрака не изменилось, но улыбка будто приклеилась к губам. – Ты помнишь, кто тебя убил?
- Не помню.
Айк утвердился в своем предположении. Колдуны помнят обстоятельства своей смерти, и если этот забыл, значит, кто-то затер ему память специально. Как он сам проделал это со своей группой прошлым летом.