- Ты пошел на сделку с Двуликой, но она не выполнила свою часть.
- Она никогда не выполняет, - бесстрастно произнес Эйво.
Айк кивнул.
- Почему вороны тебя отпустили?
- Им было страшно рядом со мной. Все больше и больше.
Айк мог понять ворон. Они чувствовали, что с сородичем что-то не то, но не могли понять, что именно, а птичьи инстинкты вовсю кричали об опасности и смерти. Сейчас, глядя на волынщика, он ему сочувствовал, но изменить уже ничего не мог.
- Я знаю твое истинное имя и не дам никого забрать с собой, - ровно продолжил Айк. – И не позволю возвращаться.
Флейта взмыла к нему, на этот раз он уверенно сжал на ней пальцы. Запахло растертыми в руке дубовыми листьями.
- У меня есть последнее желание, - проговорил Эйво. Черные глаза без выражения смотрели на Айка.
- Говори.
- Похороните меня. Я не хочу быть призраком.
Айк с сожалением покачал головой.
- Если бы ты знал хотя бы – где оставил тело…
- Я знаю, - тихо сказала Сельма. Черные глаза метнулись к ней. Айк тоже изумленно повернул голову. – На границе твоего леса и болот. Я видела по дороге сюда, но не узнала его. Уже невозможно было узнать… Мы сделаем то, что ты хочешь, Эйво.
Тот кивнул. Прежнее его обличье потихоньку таяло, и становилось понятно, что имела в виду Сельма, говоря про «невозможно узнать».
Айк взялся за флейту обеими руками. Обещание обещанием, но он не собирался позволить Эйво остаться.
- Dul amach, Hraven, go deo, - и резко сломал флейту пополам.
И в тот же миг все изменилось.
Обломки флейты взорвались в его руках фонтаном тьмы, ослепляя всех в комнате. А потом Сельма почувствовала, как куда-то падает. Последним остро резанувшим память было узнавание – она уже такое видела. Лето, тур, подсобка, Мартин…Двуликая.
История тринадцатая. Отпусти.
Темно. Темень непроглядная. Пахнет чем-то затхлым, гниющим. Мокро. Сельма осознала, что лежит в какой-то луже, поспешно приподнялась на локтях и ощупала землю вокруг в поисках сухого места. Увы, вокруг было не лучше.
Болото.
Сбоку что-то завозилось и захлюпало. Сельма настороженно подобралась, готовая подскочить и бежать, вот только не уверенная – в какую именно сторону.
- Твою ж мать, во что мы опять вляпались, - пробурчала темнота голосом Варьки.
- Варь, ты? – сама не своя от радости выдохнула Сельма.
- Сельмушка! А где остальные?! – завопила Варька.
- Я бы на твоем месте не орал, - раздался из тьмы голос Айка.
- Блин, ребята, я чуть виолончель не утопил, - горестно пожаловался невидимый Юке. – Хорошо, что она на меня упала.
- Откуда у тебя виолончель? – ушам не поверила Сельма.
- Да я за нее схватился, когда это все случилось, и чуть не выпустил, когда нас сюда закинуло.
- Нашел за что хвататься, - вклинилась Варька. – А если б, наоборот, ты упал на нее?
Юке при мысли, что мог уронить в болото виолончель запредельной стоимости, в ужасе замолчал.
Сельма тем временем стала различать силуэты друзей. Глаза привыкли к темноте, подумала она, но ошиблась.
- Луна всходит, - сказал Айк.
И действительно, далеко на краю пустоши появился тоненький серебристый горб поднимающейся луны.
- Сельма, у тебя рога…- присвистнул Юке.
И у Айка тоже они были.
- А где Эйво? – Варька тщетно пыталась разглядеть окрестности. – И вообще почему мы здесь?
- Чертова флейта перенесла, - Айк скрипнул зубами с досады, - надо было догадаться, что это ловушка.
- И снова через Эйво… - прошептала Сельма.
- Ловушка? – Варька вопросительно смотрела то на одного, то на другую, но Айк не реагировал, наблюдая за всходящей луной, а Сельма была поглощена собственными дурными предчувствиями. Болото. Они уже чуть не погибли здесь однажды.
Луна посеребрила черную болотную воду, протягивая к ним чуть заметную дорожку, то тут, то там прерывающуюся зарослями камыша, корягами и кочками.
- Сельма, - негромко позвал Айк.
- А?
- Когда луна дотянется сюда – беги.