- Так даже интереснее, - проронила Двуликая, удовлетворенно оглядывая поле боя.
Юке и Варьку постигла та же участь, что и Сельму. Юке лежал примотанный к стволу дерева, чуть ли не вверх ногами. Драгоценная виолончель валялась рядом, наполовину выпав из футляра, как и смычок. Варьку держал в объятиях какой-то обгоревший куст. Сама она пребывала в глубоком обмороке, потому что наткнулась на призрак Эйво по дороге назад и оказалась не готова к близкому зрелищу.
«Мы пропали?» - думала Сельма, глядя на подплывающую к ней Двуликую. За спиной болотной ведьмы забился Айк, неистово, нечеловечески, расшатывая прошившие тело ветки. Не помогло – дерево просто проткнуло его еще несколько раз, пришпиливая наверняка.
Айк застыл на миг, скривившись от боли, и прошипел в спину Двуликой какое-то слово. Судя по тону, проклятие. Та замерла на секунду и жутенько улыбнулась половиной лица.
- О, тебе не нравится, что первой умрет она? Не переживай, она же не сможет, пока ты не позволишь. – Она склонилась над Сельмой. – Ты здорово мне навредила, думаешь, что выиграла что-то хорошее, пойдя против моей воли? Думаешь, тебе понравится быть бессмертной? А хочешь знать, что он сейчас чувствует?
Она не договорила, вытянула руку над Сельмой, и та заорала – тонкая сухая ветка насквозь проткнула ее плечо. Двуликая пошевелила пальцами и ветка ощетинилась шипами, разрывая плоть еще больше. Сельму вывернуло в судороге боли, она открыла рот, с шумом втягивая воздух.
Она что, собирается ее мучить, пока Айк сам ее не убъет?
- Именно так, - довольно прошептала Двуликая, видя осознание в глазах жертвы. – Пока он сам об этом не попросит.
«Он же не попросит?» – подумала Сельма. Желание жить билось в ней как птица, жадно цепляясь за все – за лунный свет в этой болотной тьме, за затхлый воздух, за впившиеся в руки ветви. «Не может быть, чтобы это был конец, мы выкрутимся».
Еще один взмах кисти в черных лохмотьях – и сквозь вторую руку прошло сразу несколько шипов, намертво фиксируя ее от ладони до плеча. Чей-то крик резал уши, и Сельма не сразу даже поняла, что это кричит она сама.
Двуликая чуть склонила голову набок, рассматривая ее с любопытством и предвкушением удовольствия.
- Интересно, насколько его хватит? – промурлыкала она, снова взмахивая рукой.
* * *
Спустя вечность, выныривая из очередного омута боли и падая в следующий, Сельма уже хотела только одного – чтобы это был именно конец. Чтобы это прекратилось. Сейчас. Немедленно. Какой угодно ценой. Навсегда.
- Хватит, - шептала она почти беззвучно. - Хватит, все, Айк, все.
На Хозяина леса было страшно смотреть.
- Нет, – шипел он. И над Сельмой снова склонилась рваная костлявая тень. Теперь у нее в руках был печально знакомый серп из черного камня.
- Отпусти меня, Айк!!! – кричать уже не получалось, голос Сельма сорвала в самом начале и теперь даже не знала, слышит ее кто-нибудь или нет, но все равно просила. – Дай мне умереть, и она не сможет больше мучать ни тебя, ни меня!!!
Айк смотрел на нее отчаянными глазами.
- Нет! Нет, Сельма, держись! Мы выберемся, верь мне.
- Я не могу, Айк! Отпусти!
- Я не дам тебе погибнуть!
Прикосновение ритуального серпа пронзило как удар тока. Сельма выгнулась в судороге, забыв дышать. Да что же это такое?! Как он не понимает?
- Отпусти, - прохрипела она. – Я больше не могу, Айк.
- Сельма, девочка, нет. Потерпи, еще немного.
Сельма облизала пересохшие от крика губы, вперилась в Айка пронзительным взглядом:
- Я не хочу…
Айк упрямо дернул головой.
Сельма закрыла глаза. Все зря. Он не сделает как она просит. Не отпустит. Из-за дурацкого упрямства, эгоизма, да какая разница чего еще. Айк не сделает. А если попросить по-другому? Здесь уже пролито столько ее крови, запах железа перебил болотную вонь, дело за малым – подарить ее по собственной воле. В древности боги обязаны были отзываться, когда к ним взывали с дарами.
- Эльхаз!
Глаза Айка загорелись зеленым. Он замер, уставившись на Сельму.