Будильник на телефоне давно надрывался, сквозь неплотно задернутые шторы лупило солнце – впервые за все время тура он проспал до утра, не ворочаясь и не подскакивая каждые полчаса. Только вот голова все равно была тяжелая, будто и не отдыхал вовсе. Он потянулся к телефону и осознал, что сжимает что-то в руке. Забыв про звенящий будильник, он разжал пальцы – на ладони лежал шарик из тьмы.
* * *
На этом фестивале Варька чувствовала себя уже как рыба в воде. Все то же самое – песни, пляски, радость жизни, солнце, кайф. Эйво уже не казался ей странным – нормальный парень, тоже отдыхает и веселится от души. Ее опекает, что еще надо? Жизнь была прекрасной и удивительной, ничем не омраченной, пока однажды она не поймала случайно взгляд Хельги. Флейтист смотрел на нее, и в его глазах не было обычной насмешки. Даже наоборот, словно бы читалось сочувствие.
Варьку будто облили холодной водой. Почему он так смотрит? Он знает что-то, чего не знает она? Но задуматься над этим ей было некогда – Эйво позвал купаться, а потом варить кашу, а потом надо было выступать…
Сначала она еще намеревалась застичь Хельги одного и расспросить, но весь день ее успешно от этого отвлекали, а к вечеру у нее уже оставалось только ощущение, что она хотела сделать что-то важное, но забыла…
Безмятежное настроение ощущалось всеми, потому что в итоге все-таки поднадоело, и народ стал искать, где б подсыпать перцу. На фестивале тусило сразу несколько фолк-групп, и пользуясь перерывом в выступлениях, большая часть их составов сейчас сидела в тенечке за палатками. Там же вкушал бутерброд Эйво, и дремал, пожевывая в зубах травинку, Хельги. Когда в одном месте скапливается критическое количество музыкантов, спор – кто их них круче – возникает сам собой.
- А мы «Herr Mannelig» в оригинале исполняем, - похвалялся бородач из группы «Соколики ясные».
- Прям на старонорвежском? – приоткрыв один глаз, лениво уточнил Хельги.
- Ну не на старо, - не смутился музыкант, - но зато на два голоса. За рыцаря и за троллиху.
- Слышали мы ваши два голоса, фиг там поймешь, кто рыцарь, кто троллиха, - отмахнулся Эйво, и понеслось.
- У вас вообще женского вокала нет!
- Это потому, что нам пока не нужно, а понадобится – будет!
- Да кто с вами захочет петь? Вы ж там все не приведи себе звезды!
- Да это еще посмотрим, с кем мы захотим! У нас вон, если что, Варька есть.
- Эта пигалица? Ха-ха! Да ее за бубном не видно!
- Бубен отберем, дадим микрофон.
- Еще скажи и петь научишь!
- Да что сложного-то? С нормальными музыкантами вообще хоть к вечеру. Это с вами ничему не научишься.
- Ну давай забьемся?
- На что, болезный?
- Кто вечером круче исполнит… да ну хотя бы того же «Маннелига». Что? Слабо?
- Да легко!
«Соколики», похохатывая, разошлись. У палаток остались Эйво и Хельги.
- Ну ты де-е-е-рзкий, - насмешливо протянул Хельги.
- А что такое? – Эйво сам понимал, что зарвался, но обратно дороги не было.
- От Варьки по мордасам не получишь?
- Уболтаю.
- Ну да. И научишь тоже?
- Зачем? – Эйво усмехнулся. – Есть же магия.
Хельги открыл глаза и внимательно посмотрел на соратника по группе.
- Шутишь?
- Какие шутки? Ты же понимаешь, что другим способом мы спор не выиграем.
- Так проиграй. Нельзя так делать.
- Варька сама согласится, вот увидишь.
- Неважно. Черт побери, Эйво, для тебя хоть какие-то берега существуют?!
Волынщик только загадочно улыбался, уже весь в мыслях о предстоящем.
Хельги выплюнул травинку и поднялся.
- Я в этом не участвую, - сообщил он и ушел. Эйво его едва услышал.
* * *
Варька любовалась просторами и потягивала медовуху, когда ее нашел приятель.