- Ну, будем честны, ему и в нормальном состоянии ты не очень нравилась, дорогуша, - сочувственно сказал Макс. – Может, правда, сорвало крышу от переутомления?
- Не нравилась, но не настолько же, чтобы пытаться убить, - тихо возразил Алекс.
- Ну психанул… - не сдавался Макс. – С кем не бывает.
Все уставились на него.
- Ладно, ладно, - Макс пошел на попятный. – Это я гоню.
Айк поймал взгляд Сельмы на его забинтованные руки.
- Ничего, - криво усмехнулся он в ответ на невысказанный вопрос. – Замаскирую браслетами. Нормально выйдет.
Сельма смотрела, смотрела на его руки и вдруг неожиданно для самой себя заплакала – впервые за этот долгий день. Никто не удивился, не бросился успокаивать, только Юке ласково потрепал по плечу. В общем-то, такой реакции от нее и ждали, и только удивлялись, что ее хватило так надолго.
Айк, забив на запрет курить в номере, достал свои сигареты, затянулся пару раз и протянул ей:
- Держи.
«Алкоголь и табакокурение, - мрачно подумала Сельма, вытирая слезы. - Что дальше? Sex, drugs, rock-n-roll?», но сигарету взяла.
Это был тот самый вкус, от которого кружилась голова. Вкус леса и лета. Сельма откинула голову на спинку дивана, глядя, как уплывает куда-то потолок. Казалось, еше немного, и она сможет увидеть сквозь него небо и звезды.
- Как ты умудрился порвать струну? – спросила она. – Это же невозможно, она в несколько колец обмоталась…
- Выбора не было, - отозвался Айк.
- И что ты сделал с Мартином? Что это за знаки? Опять родители в детстве научили?
- Какие знаки? Тебе показалось.
- Шип на стебле… - прошептала Сельма, не ожидая, впрочем, ответа.
- Турисаз, - вдруг отчетливо сказал справа Юке. – Шип – это Турисаз.
Сельма заинтересовалась, прекратила разглядывать потолок и даже сумела собрать в кучу свои затуманенные мозги.
- Что такое Турисаз, Юке?
- Это просто руна, - пожал плечами виолончелист. - Древний скандинавский алфавит. Состоит из таких… эээ… символов – рун. Одна из них называется Турисаз, от слова «шип».
Айк молчал, не вмешиваясь в объяснения. Казалось, его больше интересовал бокал с коньяком, чем разговор. Сельма же с досадой поняла, что ничего не прояснилось. Ну руна. И что? Разве ею можно разорвать стальную проволоку?
- А это? – Сельма изобразила в воздухе «куриную лапку». – Тоже руна?
- Альгиз, - подтвердил Юке. – Считается руной защиты. У нас многие в это верят.
Сельма мысленно накидывала себе план действий на ближайшее будущее. Изучить древнескандинавский алфавит. Потренироваться на проволоке. Выяснить марку Айкиных сигарет. Как только она протрезвеет, конечно…
Она сама не заметила, как задремала, а когда очнулась, не спал только Айк. Он все так же курил, сидя на подлокотнике дивана и бездумно глядя в пространство.
Сельма огляделась – остальные заснули, не расходясь по своим номерам, кто где. Юке завалился рядом с ней на диване, Алекс свернулся в кресле, Макс - на кровати.
«Вот теперь я с полным правом могу утверждать, что спала с рок-звездами», - подумала Сельма.
Айк повернулся к ней.
- Все в порядке? Чего ты так смотришь?
- Думаю… - сейчас, когда ее не слушали еще три пары ушей, Сельма смогла произнести то, что крутилось в ее голове с момента происшествия. – А если эта штука завтра вселится в кого-то из вас? В тебя?... – она не добавила, что Айк – не Мартин, Айка некому будет остановить, но он понял и так. А она задумалась – если когда-нибудь из глаз Айка на нее глянет тьма, то где в это время будет сам Айк? Сильный, полный жизни, талантливый, красивый, смешливый Айк? Самый удивительный человек из всех, кого она встречала. И каким он вернется? Хотя… при таком раскладе, каким он вернется – она уже никогда не увидит.
- В меня никто не может вселиться, - просто сказал Айк. – На этот счет не волнуйся. Я – это всегда я. А ты просто держись рядом.
Сельма ему поверила сразу. Есть же в физике такая вещь, как константы. Почему бы не быть таким и среди людей. Но ее проблему это никак не решало. Нельзя же держаться с ним рядом всю жизнь.
Больше они не говорили, и Сельма постепенно заснула, и последней картинкой дня был силуэт Айка на фоне светлеющего окна.