За сценой Айк чуть ли не бегом ворвался в гримерку и выругался, никого там не обнаружив. Сунув растерянному Юке свою виолончель, он объявил:
- Пойду искать, езжайте в гостиницу, не ждите, - и унесся прочь.
- Что с ним? – Макс недоуменно смотрел вслед лидеру группы. – Совсем ошалел.
Юке молча потыкал в телефон, набирая Сельму, выслушал, что абонент недоступен, и с мрачным лицом принялся упаковывать инструменты.
Обойдя всю территорию организаторов, Айк прекратил бешеные метания и расспросы и задумался. Концерт он провел на автопилоте, пытаясь высмотреть Сельму среди зрителей, но ее там не было. И никто из встреченных и расспрошенных ее не видел, по крайней мере, из тех, кто понимал его английский. Айк решил действовать последовательно. Последний раз Сельму видели у Варьки, оттуда и надо начинать.
Руководствуясь указаниями Юке по телефону, Айк нашел нужный шатер довольно быстро. Шатер был освещен изнутри. Айк деликатно поорал вопросительное «Hello», но ему никто не ответил, и, переступив через европейскую тактичность, Айк заглянул внутрь. В шатре никого не было, но горела закрытая лампа, оставляя надежду, что хозяева вот-вот возвратятся. Айк помедлил и зашел, решив дождаться Варьку внутри. Чутье подсказывало, что он на верной дороге. Во всяком случае, на всех остальных дорогах было глухо.
Он разглядывал необычный металлический светильник, когда за его спиной зашуршал полог. Айк обернулся.
Сельма, растрепанная, с падающими на лицо волосами, грязная как черт, стояла на пороге, неуверенно покачиваясь, будто не знала, куда сделать шаг – вперед или назад. Айка затопила жгучая радость. В следующий миг он уже был возле нее, схватил за плечи, заглядывая в лицо:
- Сельма, dear…
Инстинкт самосохранения проснулся слишком поздно. Только когда она подняла голову, и он увидел глаза, залитые чернотой. Движение ножа под ребрами он почти не почувствовал, только ощутил, как намокает футболка, немеют ноги, и лицо Сельмы становится плохо различимым в темноте, наверно, светильник гаснет… Погас.
История шестая. Увидимся.
Сельма вздрогнула и очнулась.
Посмотрела на нож в своих руках.
На залитого кровью Айка, лежащего на полу. Неподвижного. С открытыми, закатившимися глазами.
- Айк…
Сельма упала на колени рядом с телом, ощупывая Айка, пытаясь дозваться и постепенно понимая, что произошло. Кем бы он ни был… Древним существом из мифов, почти не сохранившихся в человеческой памяти, рок-звездой с миллионом поклонников, рогатым чертом из другого мира, талантливым музыкантом… Она уничтожила все его воплощения. Он больше не придет к ней ни во сне, ни наяву. Ни к кому не придет. И его лес затянет болотом.
Сельма засмеялась сквозь слезы, не осознавая, насколько от этого смеха веет безумием. Двуликая обещала отпустить ее и сдержала обещание. Вот только Сельме теперь некуда идти. Вот оно, самое нужное, лежит у ее колен.
- Почему же ты не почувствовал… не ускользнул… не ударил первый… Айк… - шептала Сельма, гладя его волосы.
Она еще не осознавала меру содеянного по человеческим меркам. Ее с головой затопило чувство потери и немыслимое, нечеловеческое желание откатить время вспять. Живого Айка она готова была отпустить на все четыре стороны, мертвого отпустить оказалось невозможно.
- Ну что ты за божество такое, что позволяешь себя убить… - Сельма замолчала, оборвав причитания. Божество. Какое-никакое, но наверное ж не хуже той, из болота. А что там она говорила, где они берут силу? «…поклонение толпы. Не сравнить с кровавыми жертвами прошлого…» - всплыло в голове. «Ни один из них не откажется от жертвенной крови, если предложить по всем правилам» - а это говорил уже Эйво. А может… а вдруг сработает? Правил она не знает, но суть-то одна. Она знала имя, и у нее в руке был нож. Древний. Против богов. Или для них, это уж как повернуть. Главное, не думать слишком долго.
- Эльхаз, посвящаю, - прошептала Сельма, развернула нож острием к себе, зажмурилась и упала вперед. Больно почти не было. Оружие против богов людей тоже убивало быстро.
* * *
- Ну не могла же она сквозь землю провалиться? – растерянно проговорила Варька. Разыскивать человека ночью на фестивале в толпе пьяного веселящегося народа ей и самой не казалось хорошей идеей. Но сидеть на месте и ничего не делать было еще хуже. В итоге они уже пятый раз обходили поле по периметру.