- Жаль, - Юке, впрочем, не сильно расстроился. Он относился к жизни философски. Есть возможность получить что-то быстро и легко – отлично, нету – ну что ж, действуем как можем, а там видно будет. Он машинально почесал перья сидевшей на коленях вороне, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Потом открыл, недовольно посмотрел на занимающую полсиденья виолончель и попытался ее как-то передвинуть.
- Чего возишься? – спросил Айк.
- Оптимизирую пространство, - прокряхтел Юке, поняв, что громоздкий футляр окончательно застрял между сиденьем и спинкой переднего кресла.
- Посмотрю я на тебя утром, когда Варька обратится, - обрадовался Айк. – Тут-то кровати нет.
- А жаль, - простонал Юке, но ворону только прижал крепче. - Разбуди меня потом, сменю за рулем, - предупредил он Айка.
- Окей.
«Ситроен» медленно, с выключенными фарами, полз вдоль леса.
* * *
Сельма брела по мокрому песку. Светло-серое жемчужное небо и серое же море на горизонте сливались в одно. Запах соли и водорослей напомнил ей давнее приключение с Юке. На этом берегу не было скалы в форме пальца ведьмы. Зато вдалеке, когда ветер на несколько минут разгонял клочья тумана, проглядывал старый замок из черного камня.
«Надеюсь, это он и есть. Замок воронов», - думал Сельма, отпрыгивая от шипящей волны, забравшейся особенно далеко.
Вблизи замок оказался старым, полуразваленным и на вид абсолютно заброшенным. Арки внутреннего дворика обвалились, крепостную стену обгрызли ветра и непогода, но главная башня еще стояла, неприветливо поскрипывая на ветру единственной оставшейся створкой железных ворот. Высоко над башней кружило воронье.
- Эй, есть кто дома?! – воззвала Сельма, чувствуя себя на редкость по-идиотски. Разумеется, ей никто не ответил.
- Эйво?!
«Эй..эй..во..во..» - эхо разнесло, разметало звук по каменным заколукам и затихло.
Сельма смотрела на черный провал входа. Лезть внутрь казалось глупым, стоять тут в ожидании неизвестно чего - непродуктивным. Сельма выбрала первое.
Внутри ее встретила груда камней. Внутренние перекрытия башни тоже давно обрушились, и, задрав голову, можно было увидеть высоко-высоко вверху купол, а под ним узкие окошки бойниц и огрызки лестниц и этажей, держащихся на честном слове. Сельма замерла, чувствуя себя альпинистом, которого вот-вот накроет лавина. Внутренний голос орал, что надо уходить из опасного здания, и она почти готова была его послушаться, когда краем глаза уловила мелькнувшую сбоку тень. Человек! Наконец-то!
- Эй, стойте! – позвала она и шагнула в сторону. Больше она ничего сделать не успела – на нее с грохотом обвалился остаток каменной лестницы, погребая под собой незадачливого «альпиниста».
* * *
Двое высоких костлявых фигур в черном, по птичьи склонив набок головы, смотрели на руку, безжизненно торчащую из груды камней. На месте недавнего обвала постепенно оседала пыль.
- Ррроковая случайность, - хрипло проговорил один, впрочем, без малейшего сожаления в голосе.
- Люди давно сюда не приходили, - проскрипел второй.
- И не надо. От этой мы удачно избавились.
Рука пошевелилась.
Говорящие замерли.
Рука дернулась, с силой оттолкнула давивший сверху камень, гора задрожала, вниз потекли ручейки щебня и каменной крошки, свалилось пару булыжников побольше, и из завала, надсадно кашляя, восстала припорошенная пылью незваная гостья. Прокашлялась, выдернула ноги, с чувством выругалась, опустилась на четвереньки и, пошарив руками в камнях, извлекла оттуда соскочившие кроссовки. Потом растерянно огляделась, опять полезла в кучу и после непродолжительной, но экспрессивной речи нащупала там что-то и потянула. Камни поддались неохотно, но все же выпустили из своей хватки потрепанную сумку на длинном ремешке.
Двое наблюдателей, казалось, приросли к месту. Они не шевелились, только глаза их округлялись все больше и больше.
Сельма наконец выпрямилась, с тоской оглядела свою порванную куртку и потерявшие всякий вид джинсы, машинально встряхнула головой, безуспешно пытаясь избавиться от песка в волосах, и укоризненно посмотрела на зрителей.