Сельма упала набок, гадая, быстро или долго продлится агония. Во рту стало горько, скорее всего на лезвии был яд. «Айк зря старался, возвращая меня, - пронеслось в голове, - Как же я хочу тебя увидеть…» И, мысленно прощаясь, она пальцем черкнула в воздухе его руну. Альгиз.
Ей внезапно стало горячо, будто где-то внутри в области солнечного сплетения нарастал жар. Сельма почувствовала, что улыбается, и удивилась этому, а потом ей стало страшно.
Потому что тело перестало ей подчиняться.
Сельма желала продолжать валяться на земле и тихо загибаться, но тело вдруг развернулось из позы эмбриона, ловко ушло из-под очередного удара, встало на ноги, раскинуло руки в стороны, и жар, копившийся в груди, вдруг вырвался наружу, воспламеняя все вокруг.
Сельма смотрела, как сгорают с воем ее враги, и не могла понять, почему она сама остается целой и невредимой. Воздух пах нагретой на солнце корой и мхом, и сырыми листьями, и немного земляникой, и запах этот был такой до боли знакомый, что Сельме показалось, будто Айк стоит у нее за спиной, и ее обожгло вспышкой радости. Но пламя опало, Сельма ощутила, что тело снова ей подчиняется, и обернулась.
За спиной никого не было.
Никогошеньки. Нечего было и надеяться.
Сельма посмотрела на траву под ногами, такую же зеленую, не пострадавшую от огня, на дымящиеся остовы трех слуа. Раны ее затягивались, кровь уже не шла. Сельма, шатаясь, вернулась назад, подобрала свою сумку и потащилась прочь, не думая даже, куда идет, лишь бы подальше отсюда. Следовало прийти в себя. В самом буквальном смысле.
Айк по каким-то причинам впрягся спасать ей жизнь, но, видимо, это еще не значит, что он хочет ее видеть.
Сельма с подозрением посмотрела на свои руки. Кто знает, что это тело отчебучит в следующий раз… И как с этим жить? Но чужая воля больше никак себя не проявляла, синяки постепенно переставали ныть, да и вообще самочувствие было на удивление хорошим. Как он это сделал? Она могла бы поклясться, что он стоял рядом, но как?! Сельма вспомнила свои неслушающиеся руки-ноги. Но ведь кого-то они слушались? Его?...
- Ну, Айк… - прошипела Сельма сквозь зубы, представив перспективы быть его марионеткой. – Ну, Айк… Да пошел ты к черту со своими шуточками!
Состояние было на редкость бодрое, настроение требовало кого-нибудь пнуть, с этим всем Сельма и расположилась в итоге на ночлег, не утруждая себя выбором места поукромнее. Чудовищ она сейчас не боялась.
* * *
Огонь догорел. Айк упал на колени и мягко повалился на спину в песок.
Варька с Юке было рванулись к нему, но, подбежав ближе, затормозили. Айк лежал с закрытыми глазами, хвала богам, уже не светящимися, и всхлипывал.
- Айечка, что с тобой? – Варька испуганно упала на колени рядом с блондином. Юке встревоженно склонился над ним. И только тогда они поняли, что Айк просто-напросто смеется.
- Тьфу, идиот, напугал! – Варька изо всех сил стукнула его кулаком в бок, заставив охнуть и протестующе завопить.
- Are you ok? – уточнил Юке.
- Еще как, - довольно сказал Айк, потягиваясь как кот.
- А Сельма?
- И Сельма тоже.
- А чего ржешь?
- Она на меня злится.
- Тоже мне новость, - проворчала Варька. – Она это делает уже полгода. Нашел чему радоваться.
Айк покачал головой, снисходительно уставившись на Варьку.
- Злится. И в то же время зовет, глупая ты ворона…
- Надеюсь, исключительно для того, чтобы высказать в твою наглую рожу все, что она думает, - Варька на глупую ворону не обижалась, но огрызалась исправно, чтобы любимая рок-звезда не расслаблялась. Впрочем, Айка не проняло, он лежал, устремив мечтательный взгляд к небесам, и мысли его бродили далеко.
* * *
Следующим утром команда «ситроена» проснулась в разных настроениях. Варька достаточно злая, потому что ночью в виде вороны схарчила какого-то мотылька, подлетевшего к костру, а тот оказался горьким, и во рту до сих пор стоял мерзкий привкус. Кроме того, за тот недолгий период, когда ей все-таки удалось поспать, ей приснился кошмар, в котором на Сельму нападали какие-то жуткие существа, и теперь она хмуро раздумывала – успеет ли вообще застать подругу живой в этом проклятом месте.