- Мы не умрем. Больше не умрем. Верь мне.
У него в руках медленно прорисовывалась из воздуха виолончель. Была она соткана из старых корней деревьев и гибких молодых веток, заплетена серебряной паутиной и диким шиповником, а струн у нее не было. Айк поднял руку – Сельма не успела заметить, как в ней появился смычок – и плавно провел по невидимым струнам. Легкий нежный едва слышный звук лег поверх зудящего потустороннего звона, усилился, мелодия набрала высоту, обрушиваясь волной. Сельме показалось, что ее закрутило в водовороте, и она вцепилась Айку в куртку, зажмурилась, чувствуя, как музыка бьется в груди вместо сердца, и думая о том, что если Айк сейчас сделает шаг вперед, оторвется от нее, то она спятит от страха. Но Айк только играл. И постепенно холод ушел, шепот в ушах исчез, а в воздухе сильно запахло свежей мокрой травой и пылью, как после грозы.
* * *
- Боже, как он это делает?! Откуда виолончель? И виолончель ли это вообще? - озадаченно сказала Варька, напряженно пытающаяся рассмотреть из машины – что происходит.
- Он снова рогатый, значит, колдует, - Юке как всегда оценил ситуацию, понял, что бежать некуда, и теперь наблюдал за происходящим с философским спокойствием бывалого зрителя, пришедшего на средней руки фильм ужасов.
- Ты тоже слышишь этот странный шепот?
- Ага, ахинея какая-то. Может, это по-русски?
- По-фински, - огрызнулась Варька. – Смотри, у них всех какие-то раны.
- Не своей смертью умерли, - догадался Юке. – Логично, иначе бы не встали…
- Юке, нам конец? – прошептала Варька, рассмотревшая слишком много ненужных подробностей.
- Боишься?
Варька не ответила. Юке взял ее за руку, и она благодарно сжала его ладонь. Юке почувствовал, что должен что-то сказать. Очень должен, потому что потом может быть слишком поздно.
- Варь, я…
Варька вдруг вырвала руку и навалилась на руль, прилипнув носом к стеклу.
- Смотри, Юке, они исчезают!
* * *
- Все, - сказал Айк. Сельма открыла глаза. Виолончели в его руках больше не было. Лес стоял как ни в чем не бывало. Робко зачирикала в кустах какая-то пичуга. Никаких серых теней и проклятых мелодий.
Она обнаружила, что все еще прижимается к Айку, и отпрянула, с размаху плюхнувшись пятой точкой на капот «ситроена». Айк обернулся и теперь смотрел на нее. И Сельма поняла, что пропала. Можно было сколько угодно злиться на Айка, бояться Айка, обижаться на Айка и клясться, что прибьет его при встрече, но не сейчас, когда он так смотрел. Все мысленно репетированные речи на случай встречи с ним вылетели из головы, и Сельма не знала что сказать.
Спасла ее Варька.
- Сель! – завопила она, едва поняв, что страшное закончилось.
Айк и Сельма вздрогнули, будто выныривая из своей общей реальности. Хлопнула дверца машины, и подруга налетела на Сельму встрепанным вихрем.
- Я уже не думала, что увижу тебя живой! – орала она, тиская Сельму в объятиях. – Дура набитая, зачем же ты сюда вообще полезла! Как же я рада тебя видеть!
От таких разнополярных заявлений у Сельмы голова пошла кругом, но она все-таки умудрилась собраться и задать один-единственный интересовавший ее вопрос:
- Варя, что ты-то здесь делаешь?!
Тут она увидела Юке и запнулась. И этот тоже тут. Да что же это такое, опять случайно заехали, что ли?! Она оглянулась на Айка – хотя нет, не случайно. Скооперировались, мерзавцы. Объединились. Айк взял себя в руки и теперь стоял, улыбаясь как ни в чем не бывало.
- Мы за тобой приехали, - оправдал ее подозрения Юке, радостно хлопая ее по плечу. – Видишь, очень вовремя успели.
- Да, - с чувством согласилась Сельма. – Очень вовремя.
- Что это было? – спросила Варька. – Такая серая пелена, и в ней кто-то шарился…
- Злые духи, которых вызвал твой разлюбимый Эйво.
Варька разом перестала суетиться и говорить, будто ее резко макнули в холодную воду.
- Ты его нашла?
- Да, - кивнула Сельма. – и даже заставила снять его часть заклятия. Но я не знала, что есть еще часть Двуликой. Так что теперь неизвестно – во что ты превратишься и когда.