Утро проникало за шиворот сыростью, туман скрадывал расстояния и звуки, добавляя ощущения, что она в лесу одна.
Юке и Варька обнаружились у потухшего костра. Музыкант спал, почему-то не в спальном мешке, а на нем. Варька храпела у него под боком, выцарапав себе кусок спальника. По-прежнему в человеческом обличье.
Сельма почувствовала движение за спиной, но испугаться не успела.
- Она не превращалась, - тихо произнес Айк. Он стоял за ее плечом и тоже смотрел на спящих. – Все получилось и без Двуликой. Наверно ее кратковременная смерть аннулировала заклинание.
- Ты что, не спал всю ночь? – Сельма обернулась к нему.
Айк кивнул.
- Так надо. Даже в ваших сказках об этом говорится. До третьих петухов, кажется так?
- И тогда колдовство развеется… - вспомнила Сельма. – Не мог сказать раньше? Я бы тоже не спала. На всякий случай. Вдруг тебя бы все-таки скосило.
- Нет, - Айк улыбался. К слову сказать, невыспавшимся он не выглядел, Сельме было с чем сравнить – после гастрольных переездов никто, даже Айк, не сохранял цветущий вид. - В моем лесу я могу многое, обходиться без сна, например…
Сельма глядела на него, раздираемая противоречивыми эмоциями, и наконец ляпнула:
- Айк, надо поговорить.
Тот не удивился. Протянул ей руку:
- Пошли.
- А Варька с Юке? – Сельма растерянно оглянулась на спящих друзей. – Может, их разбудить?
- С ними ничего не случится, - Айк терпеливо ждал, и Сельма нерешительно взяла его за руку.
В тот же миг реальность поменялась.
Дорога с машиной исчезла, будто ее стерли, а они стояли под кроной огромного дуба. Странно выглядело это место. Поляну, усыпанную толстым ковром листвы, с одной стороны пересекала черная, будто выжженная полоса, чуть-чуть не доходящая до ствола.
- Она приходила сюда, - ответил Айк на незаданный вопрос. – В самое сердце. Хотела получить всё. И если б не ты, получила.
- И если б не я, она бы вообще сюда не добралась, - прошептала Сельма.
Айк покачал головой.
- Не в этот раз, так в другой. Не вини себя, Сельма, тебя просто сделали пешкой в чужой игре, разве ты не понимаешь? Фэйри это умеют лучше всего.
- И ты тоже? – Сельма смотрела ему в глаза.
- И я тоже, - честно ответил Айк, понимая, что зря это говорит, очень зря, но не желая скатываться в ложь, насколько бы спасительной та ни была.
- И сейчас? – Сельма все не отводила глаз. Она впервые со времени встречи позволила себе просто и неприкрыто смотреть на него, и не могла насмотреться. Ей уже не хотелось спрашивать, Айк объяснил достаточно. Пешка, просто пешка, а все фэйри любят играть. Ну и ладно, игра закончена, все пойдут своими дорогами, зато в этот раз она сможет попрощаться.
- Нет, - сказал Айк, чуть заметно улыбаясь, теперь говорить правду было легко. – С тобой не играю. Уже очень давно не играю. Я просто тебя ищу.
Сельма вдруг обнаружила, что он стоит очень близко, и запах дубовых листьев повсюду заставляет вспоминать.
- Твои сигареты, - невпопад брякнула Сельма. – Ты так и не сказал, что ты куришь…
Айк достал из кармана трубку, просто подержал в руке – над трубкой появился дымок. Знакомый аромат поплыл по поляне. Айк затянулся и протянул трубку Сельме. Та взяла, нутром ощущая, что опять стала частью ритуала, только неизвестно какого, как всегда на берегу не предупредили, но ей было все равно. Табак сделал тело легким-легким, а мысли ясными. Она смотрела на Айка и теперь видела и рога, и татуировки, и древний амулет на шее – грубо вылепленная руна «альгиз», у которой крайние ветви изображали оленьи рога. Улыбающееся лицо с редкими веснушками, глаза цвета весенней листвы. Как они могут принимать его за человека? Колдовство. Но сейчас он не колдует. Не прячется под масками, не играет, вот он такой, какой есть. Делай, что хотела, и будь, что будет.
Сельма протянула руку и провела пальцами по четко очерченной скуле.
Айк больше не улыбался.
На лице его появилось какое-то беззащитное выражение, мигом очеловечившее его больше, чем все остальное. Он поймал Сельму за руку и потянул к себе. Отложенный на полгода момент в гримерке запустился практически с той же точки. Только тут не было дураков сунуться на зачарованную поляну, чтобы помешать Хозяину леса.