Он открыл рот для продолжения тирады, но теперь уже его дергают за воротник куртки.
— Разве можно, так с девушками разговаривать? Непорядок. Извинился, живо… — мой рокер-здоровяк в шапке.
Хм… интересно…
Игорек что-то бормочет невнятное. Конечно, тут и дар речи можно потерять, не то, что обделаться. Здоровяк чуть ли не в два раза его выше и шире.
— Не надо мне извинений… — встряхиваю руками.
Тупо сваливаю.
Пора заканчивать этот день.
Всё.
Домой, спать.
Глава 2. Отдельный вид искусства
Задолбало! Два месяца! Два долбанных месяца! Я пытаюсь исправить ситуацию с помещением. Очередная проверка опять обнаружила несоответствия! Теперь по пожарной безопасности.
У меня должна быть школа. Своя. Хоть я и не тренер, но я немало в этом разбираюсь.
Через неделю должно было быть открытие. Я сделала ремонт в нашем бывшем клубе, он должен был подходить по всем критериям.
Небольшие группы уже набраны и тренируются. Пока без договоров. Но потом мы все оформим. Это свои, им можно доверять.
Мне в штат нужны еще два тренера. Обслуживающий персонал, администратор. Какой теперь персонал?
Лежу головой на столе. Я ничего уже не хочу. Прям охота сдаться и слинять, куда-нибудь на море.
Но хрена с два, я сдамся. Я все сделаю, и сама.
Кто-то вваливается в мой кабинет. И я даже знаю, кто. Так, беспардонно и бесцеремонно может зайти и развалиться в кресле, только один человек. Марк.
— Чего приперся? — поднимаю глаза.
Ну да. Он. Сидит, сияет. Как начищенный пятак.
У них с Линдой все хорошо. Сейчас, когда смотрю на них, умиляюсь. Они так подходят друг другу. Сама себе удивляюсь, как я могла его любить? Может, и не любила вовсе. А так, придумала себе что-то.
Нет, конечно, сначала, когда узнала, что они встречаются, у меня была истерика. Безмолвная. Секунд десять. А потом, сестру похитили и было не до этого. Но я видела, как терзался Марк. И поняла, что он, правда, любит ее. Как-то так, все и сложилось у них. Летом свадьба.
— Узнать, как там дела… у нас?
— Исправить несоответствия за неделю…
— Кто тебя топит?
— В смысле? — поднимаюсь, пытаясь сообразить, что он имеет в виду.
— Дело долго тянется. Либо тебя просят “занести”, либо, вообще, не хотят, чтобы ты открылась.
Хм… Задумалась. В эту сторону я еще не думала.
“Занести” я пробовала. Не взяли. Либо принципиальные, либо… есть установка не давать мне лицензию.
— Всё! Изыди… а то твоя сияющая физиономия ослепляет… — ворчу я.
— Так, я чего еще пришел-то… У меня на примете есть два крутых тренера, надо бы их взять… — осторожно.
Но это не помогло. Я взрываюсь…
— Какие к черту тренеры? Мы еще даже не открылись. Если в обрнадзоре узнают, что мы набрали группы без лицензии, то мы, вообще, не откроемся!
Хватаю со стола пачку сигарет, вылетаю из кабинета. Выхожу на задний двор, на парковку. Первый порыв — сесть в тачку и свалить. Но торможу себя. Падаю на лавку. Прикуриваю… Легче не становится. Новых мыслей и идей нет.
— Доброе утро, Сандра Александровна! — резануло по слуху отчество. Ненавижу, когда меня так называют, еще больше, чем производным от Сандры.
— Доброе утро… — не глядя и не придавая большого значения. Но! Детский голос. Тааак. — Стоять!
Поднимаю на мальчишку взгляд. Лет шесть-семь.
— Ты откуда такой? И почему один? — оглядываюсь.
— Меня папа привез… — показывает на парковку. — Я на тренировку…
— На бокс?
Расплывается в улыбке.
— Дааа… — с искренним удивлением. — А как вы догадались?
Не видела этого мальчугана. Значит, не я записывала. Марк, наверное…
— Так, вон у тебя перчатки на рюкзаке висят… — улыбается. — И давай сразу договоримся… вот, тебя как зовут?
— Миша…
— Миша, давай, ты будешь меня называть просто, Сандра, без отчества. Хорошо?
— А можно? — киваю вместо ответа. Глядит с недоверием. — Вы же директор школы и взрослая…
— У тебя папу как зовут?
— Николай…
— Тогда, я тебя буду Михаилом Николаевичем называть…
— Не надо… — немного подумав. — Сандра…
Молодец, пацанчик. Схватывает на лету. Отбиваю ему "пять".
— Шуруй, давай, на свою тренировку.
Возвращаюсь в кабинет. Немного легче стало.
Вот!
У меня уже есть воспитанники. И тренеры у меня, отличные. Я не могу их подвести.
Пару часов сижу в интернете, изучаю законы. Лицензию и, правда, могут не дать.
Марк предлагает к отцу моему обратиться. Я против. И ему запретила. Не хочу, чтоб он помогал. Мы с ним в нормальных отношениях. Но я сама. Я смогу. В первую очередь, хочу себе доказать. А остальным уже так… сверху бонусом.
— Сандра, там к тебе какой-то мужчина… странный… — заглядывает Каринка, моя помощница. Пришлось взять, одна, вообще, не успеваю.
— По какому вопросу? — соображаю, кто бы это мог быть.
— Сказал, ты в курсе… — а в глазах отчетливо читается страх.
— Ладно, зови…
Заразила меня своей паникой. У меня аж руки трясутся. Нервно пытаюсь найти свой ежедневник. Я могла назначить только собеседование на вакансию тренера. Теперь надо найти куда записала, хоть имя посмотреть. А то, неудобно как-то.
Поднимаю взгляд.
Ого. Здоровый дядечка. Ну, как, дядечка… Мужчина. В стильном костюме.
И, о, да!
Просто с охренительной бородой.
Блин. Это уже какая-то зависимость…
И мне кажется, что я ее где-то видела…
Но это просто отдельный вид искусства. Прям любуюсь.
А он, как-то странно, на меня уставился. Так, и смотрим друг на друга долгих, несколько, секунд.
Прокашливаюсь. Отмираю первой.
— Проходите, присаживайтесь. Расскажите о себе… я пока найду… кое-что… — продолжаю переворачивать все на своем столе, ежедневник не находится. Да, что же такое…
— Мы должны договор составить…
— Какой договор? — я в непонятках.
— На оказание услуг, секция бокса…
До меня доходит. Никакой не тренер. Клиент. Будущий. Или бывший. Или не клиент. Мы пока не открываемся.
— Ой, извините, я вас перепутала… — тянусь рукой к пачке.
— А вы знаете, что курение не помогает снять напряжение? Лучше подойдет плавание…
Нифига себе заявочки…
Я даже прикуривать не собиралась.
— А с чего вы взяли, что я в напряжении? — усмехаясь, все-таки прикуриваю. Глядя в глаза выпускаю облако дыма.
— А об этом говорит всё: от вашей позы до морщинок на лбу…
— А поподробнее… — давай, это вызов.
Я не успокаиваюсь. Вечно меня несет куда-нибудь, не в ту степь.
— О напряжении свидетельствует взгляд искоса, с опущенными бровями, нахмуренный лоб. Прерывистое дыхание, часто соединенное с непонятными звуками — типичный признак фрустрации. Поза человека, справляющегося с сильными чувствами и эмоциями… — заглядывает под стол, улыбается. — Скрещенные лодыжки…
Прячу ноги под стул.
— Опущенные уголки губ говорят о непрожитом гневе… — продолжает. — Сутулость — закрыться от мира, который принес много боли…
Откидываюсь на спинку, скрещиваю руки. Что-то мне не по себе. Зря залезла. Когда-нибудь жизнь меня научит. Но не сейчас.
— Скрещенные на груди руки — попытка отгородиться от ситуации. Тут не только психическим напряжением попахивает. Чем похуже. Мне продолжать?
— Нет, спасибо… — сглатываю.
Вот, как? Как? Я сама столько не знаю о себе. Срочно переводить тему, пока он мне тут диагнозы не начал ставить.
— Дело в том, что мы не можем оформить договор. И к сожалению, закрываемся, не успев открыться… — подвожу итог.
А что? Вряд ли мы откроемся. Что, зря человеку обещать.
— А в чем дело?
— У нас нет лицензии…
— Пфф… всего-то…минуту…
Выходит из кабинета. Что еще за пфф… передразниваю. Тоже мне… Но борода…