После больницы, ей все равно, ничего такого нельзя. Сварю супчик легкий. И салат.
— Ты еще здесь? — опять недовольная.
Пока кашеварил на кухне, прошло около часа.
— Голодная? Я суп сварил с фрикадельками.
— Суп? — морщась.
— Да, тебе все равно ничего тяжелого нельзя…
Интересно, ее когда-нибудь можно увидеть веселой, или хотя бы довольной?
— Что у тебя с матерью? — как бы невзначай, пока обедаем.
— Ничего… — отрешенно.
— Нифига себе, ничего… Чего, так рявкаешь, на нее.
— Да, я не хотела… — швыряет ложку в суп. Все расплескалось. Встает за салфеткой. — Она сама выводит… гипер заботой своей…
— Так она тебя любит, поэтому хочет, чтобы у тебя хорошо все было. Поэтому проявляет заботу…
— Любить — любит, а заботу проявляет, чтобы загладить свою вину…
— Чего?
— Она бросила нас. Это их личные терки с отцом. Но она бросила… — рявкает.
— А сейчас все нормально же? На это, наверно, были причины…
— Да! На это были причины! — переходит на крик. — В четырнадцать я осталась одна с отцом-тираном и младшей сестрой на руках. Тогда, мне нужна была ее забота. Сейчас — нет.
Резко успокаивается. Я уж думал, как буду гасить вулкан, который разбудил. А он сам погас. Удивительно.
— Ладно, извини…
— Да чего уж там… Вот как? Как, хочется все рассказать, тебе? Как ты это делаешь?
— Профессиональное… — пожимаю плечами. — Давай доедай, пойдем уколы делать…
Поев, я помыл посуду, чтоб не утруждалась.
В комнате разложив все, набираю в шприц лекарство.
— Давай, поворачивайся филейной частью…
— Ага, бегу и спотыкаюсь… — закатывает рукав. — В руку делай…
— Ты что? Это витамины. Болючий укол. Руку не жалко?
— Укол внутримышечный? Вот мышца, в чем проблема?
Ненормальная. Можно и в руку, в принципе. Только это, капец, как больно. На себе испытал.
Колю в руку. Вообще, никаких эмоций. Капец. Она бесчувственная что ли? Иногда смотришь на нее, и складывается впечатление, что да.
— Терпимо… — зажимает ваткой место укола.
— Ладно, отдыхай, ничего не делай. Мне пора. Завтра приду.
Идет следом за мной, провожает.
— Я хотела ска… — запинается об ботинок.
Падает прямо мне в руки. Держу, не отпускаю.
Замираем, глядя друг другу в глаза. Наши лица в милиметрах друг от друга. Ее карие глаза прожигают насквозь. Очень неловкая ситуация. И она затягивается.
В фильмах эта ситуация предшествовала бы поцелую.
Поцеловать? Или подождать, когда сама поцелует? А я вообще хочу?
Мои мысли прерывает звонок телефона. Резко приходим в себя.
Берет трубку.
— Да… я дома, все нормально… Нет… Не скажу… Я позвоню. Пока. — кладет трубку. — Этот адрес знаешь только ты, проболтаешься кому-нибудь — убью, понял?
Киваю, улыбаясь.
— Спасибо… — улыбается, наконец-то. И я в ответ. — Зачем ты это делаешь?
— Мы в ответе за тех, кого приручили…
Глава 7. Просто Коля
— Да, за тобой глаз да глаз нужен! — откуда-то издалека.
Не сразу понимаю, где он. Оглядываюсь.
Откуда он опять взялся? Он, что маньяк и следит за мной? Уже можно начинать волноваться?
Николай. Мой психолог.
Тьфу ты…
Психолог из моей школы. Оговорочка по Фрейду.
— Далеко собралась?
— С чего ты взял, что я куда-то собралась? Вышла погулять. Что нельзя? — ехидненько улыбаюсь.
— Ну да, ну да… — улыбается во весь рот, подходя ближе. — Ключи от машины не нашла?
Достает из кармана мои ключи.
Сегодня встав утром, я прям почувствовала себя отлично. И решила смотаться на работу. На пару часиков всего.
Самое интересное, что я не могла никак найти ключи от машины. И самой машины не видно было. Я ее оставляла около клуба. И я подумала что, Марк пригнал ее к школе, потому что телефон, я оставила в машине, и принес мне его Марк.
Я вызвала такси, чтобы доехать до школы.
Моего адреса никто не знает. Когда только переехала, это нужно было для безопасности. Тогда заваруха с похищением сестры была.
А сейчас мне нравится. Никто неожиданно не явится в гости.
Кроме этого.
— Не нашла… — недовольно улыбнулась. — Давай сюда.
Встаю с лавки, где я ждала такси, стараясь выхватить из его руки. Не дает, гад.
— Я уже позвонил Карине, сказал что нас не будет, пойдем… — хватает рюкзак с лавочки и заходит в подъезд.
— В смысле, нас? Ты идиот? — заряжаю себе по лбу. — Вот, зачем ты лезешь, куда не надо?
— Пойдем, пойдем… Укольчики делать. Таблетки пила?
— Не маленькая, вообще-то… Можно ли за мной не следить?
— Да, за тобой как раз и надо следить. Всем пытаешься доказать, что взрослая и независимая. А сама, как маленький обиженный ребенок, которому только и надо чтобы его пожалели… — пока я открывала квартиру.
— А ты не охренел? — возмущению моему нет предела.
— Да, нет… — на расслабоне, приподняв один уголок губ. — Давай рассказывай, что тебя гнетет?
— Хм… — усмехаюсь. — Меня много, что гнетет, но это, не значит, что я должна все рассказывать тебе!
Надо выстраивать иммунитет от него. Прилип как зараза.
— А кому тогда, если не мне? — состроил обиженную мордашку. — Ты изменяешь мне с другим психологом?
Даже театрально всхлипнул.
Не удержалась, рассмеялась. Ну, насмешил.
— Ты случаем в цирке не подрабатываешь? Клоуном?
— Это я психологом подрабатываю, а клоунада — это мое призвание… — сказал с гордо поднятой головой, приложив руку к груди.
Мы оба прыскаем со смеха. Идиот.
— Поехали, хоть на часок на работу съездим? Я дома уже затухла сидеть… ‐ жалобно умоляю, пока меряет мне давление.
Капец.
У какого-то левого мужика отпрашиваюсь на работу. Докатилась…
— Давление в норме, пульс тоже… — пропускает мои слова. — Препараты все пьешь, витамины сам тебе колю. И я, так понимаю, что ты устала дома сидеть?
— Дааа… — облегченно выдыхаю, уже и не надеялась.
— Давай сгоняем… только не на работу…
Моя улыбка тут же стекла с лица.
Ну вот… Облом.
— Есть одно крутое местечко…
— Ладно, хоть куда, лишь бы свалить…
Как ни странно, больше мы не препирались. Да и, вообще, ехали безмолвно.
Местечко, это, находилось в центре. Мы заехали в какой-то старый двор.
Как, я сначала подумала, просто для парковки. В центре везде знаки и эвакуатор.
Но, нет.
Старое обшарпанное, просевшее здание, которое не снесли еще потому, что оно, наверно, представляет историческую ценность.
Ни вывески, ни каких опознавательных знаков, что это может быть, я не увидела. На удивление, внутри, оказалось, вполне прилично.
Цивильненько. Хорошая отделка в холле.
Вау…
У меня просто нет слов. Все мое внимание привлек потолок. Точнее, то какой формы, он был.
Он представлял собой огромную неоновую электрогитару.
От входа, по всему заведению, почти до сцены растянулся гриф. Белые светодиодные ленты служили струнами.
Под грифом в два стройных ряда стояли столики. Слева находилась барная стойка.
С другой стороны, за стеклом, что-то, вроде, музейных экспонатов.
Старые пластинки, портреты рок-музыкантов. На некоторых даже есть автографы. Ого, Мановар…
Обалдеть можно.
А вот Варлок. Дьявольский дизайн этой гитары с остроконечным разлапистым корпусом и демонически рогатой головкой грифа, у меня всегда вызывали что-то зловещее. На сцене круто смотрится.
А вот еще одна гитара. Интересной треугольной формы, к своему стыду, я даже не знаю, как она называется.
Прямо над сценой, располагается кузов огромной “потолочной” гитары. Ее контур горит красным.
Крутое интерьерное решение.
Очень атмосферно.