Во время бесконечных перипетий, переживавшихся мною из-за выходок лейтенантов межсоюзнической комиссии, ставивших на моих визах иностранных консулов свое неизменное «refuse» (отказано), я обратился в Одессе к представителям так называемого «всероссийского правительства» с просьбою помочь мне... Увы... Они были только представителями власти, но не ее обладателями. Правительство это было образовано в Екатеринодаре генералом Деникиным, назначившим председателем его генерала Драгомирова. Стремилось оно подчинить своему влиянию Одессу с Новороссией, в то время не подпавших под власть петлюровцев благодаря французским оккупационным войскам.
В Одессе представители Добровольческой армии и «всероссийского правительства», не будучи облечены никакой властью, должны были по каждому пустячному вопросу сноситься с Екатеринодаром. Если принять во внимание чисто технические, иногда совершенно непреодолимые препятствия к таким сношениям, а также нервную обстановку, в которой протекала тогдашняя одесская жизнь, то станет вполне понятна причина начавшегося разлада между французским командованием и русской Добровольческой армией. Не могли наладить отношения с французами и наши вошедшие в правительство генерала Деникина министры царского режима, старавшиеся себя выставить людьми левых убеждений, причем один из них, Сазонов, договорился перед севастопольскими журналистами до признания, что он был жертвою старого строя.
Незадолго до ухода французов в Одессу приехал командующий войсками на востоке генерал Франше д'Эспере, который без каких бы то ни было предварительных переговоров с Добровольческой армией назначил при французском командовании особый совет из русских общественных деятелей и самым бесцеремонным образом устранил представителя добровольческой власти генерала Гришина-Алмазова. В Одессе в то время стали носиться тревожные слухи о постепенном приближении петлюровцев и готовности значительной части еврейского народонаселения Одессы содействовать захвату ими власти в городе. Нужно было подумывать о том, как бы ускорить свой отъезд. Для этого необходимо было преодолеть последнее препятствие — получить от французской комиссии «баз наваль» право на занятие места на одном из отходивших в Румынию пароходов.
20
Галац. Эвакуация Одессы.
Однажды ко мне в номер вошла красивая дама со словами: «Здравствуйте, папаша». В большом изумлении я спросил, не ошиблась ли она. «Нет», — ответила она и объяснила, что она — моя крестница. Я вспомнил, что, будучи молодым офицером, крестил дочь одного из моих полковых сослуживцев. В настоящее время она была замужем за офицером, до революции служившим в корпусе жандармов, а теперь находившимся на службе в Добровольческой армии по наблюдению за чем-то в порту. Благодаря такому положению ее мужа я имел возможность, избегнув обращения к «баз наваль», сесть на пароход «Адмирал Кашерининов», выходивший последним из Одессы в Галац — за двое суток до начала эвакуации французских оккупационных войск.
Прибыв в Галац, я первым сошел с парохода, воображая, что, имея ленту румынского креста, буду радушно принят в сохранившей белое направление стране, тем более что пять лет тому назад, сопровождая государя императора в Констанцу, я завязал личные хорошие отношения с главными руководителями румынской государственной полиции.
Велико было мое разочарование, когда, невзирая на поставленную румынским консулом в Одессе визу, стоявший на пристани полицейский, взглянув на мой паспорт, заявил: «Русский паспорт... возвращайтесь на пароход... Вам, как русскому, въезд в Румынию воспрещен».
На нашем пароходе, по приглашению румынского короля, ехала в Бухарест с двумя детьми дочь великого князя Константина Константиновича — княгиня Татьяна Константиновна, вдова князя Багратиона-Мухранского. Мне пришло в голову попросить у нее разрешения числиться состоящим при ее особе генералом, на что последовало любезное согласие. Произошло это за несколько минут до прибытия на пароход депутации румын во главе с корпусным командиром. Депутация эта приветствовала от имени короля великую княгиню (как они ее называли) по случаю прибытия в Румынию. Румынский капитан, специально назначенный для сопровождения княгини Татьяны Константиновны от Галаца до Бухареста, предложил мне пойти в город, приказав выдать документы на свободный сход на берег и пребывание в городе.