Один из участников турецкой кампании мне говорил, будто еще в 1877 году генерал-адъютант М. Д. Скобелев сказал про великого князя Николая Николаевича (младшего): «Если он долго проживет, для всех станет очевидным его стремление сесть на русский престол. Это будет самый опасный человек для царствующего императора».
Заехав из Киева в Севастополь на смотр стоявшего на рейде Черноморского флота и вновь сооруженных укреплений, государь направился в Екатеринослав, где после молебствия в соборе преосвященный Агапит обратился к Его Величеству со следующими словами:
«Это — ваш подвиг, Ваше Императорское Величество. Вы трудитесь, наблюдая русскую жизнь, душу православного человека в наши скорбные, но святые дни. Вы лично видите, как святая Русь вместе со своим царем ничего не жалеет для блага своей Родины».
Близ Екатеринослава находился Брянский завод, на котором государь почти целый день объезжал мастерские, так что перед ним прошла вся картина заводской жизни и выделки из сырья металлургических изделий.
В день Сретения Господня государь вернулся в Царское Село, а 25 февраля он был в столице Финляндии — в Гельсингфорсе, где в то время зимовал почти весь наш Балтийский флот. Организация приема царя была, как всегда, возложена на тогдашнего генерал-губернатора, почему-то решившего не приглашать на чай никого из финляндского общества. К счастью, это было вовремя замечено и исправлена ошибка, которая могла дать повод к нежелательным обидам. К сожалению, не всегда удавалось вовремя парализовать ошибки местных властей, возбуждавшие неудовольствие против государя в вопросах, к которым он совершенно причастен не был.
Закончилась поездка по Финляндии на следующий день на станции Ланской, откуда государь на автомобиле проехал прямо в собор Петропавловской крепости на заупокойное служение по императору Александру III, в память дня его рождения.
28 февраля в 10 часов утра государь отбыл на Ставку. Отъезд его совпал с днем смерти графа Витте.
Пребывание на Ставке в этот раз затянулось на одиннадцать дней. 9 марта пришло известие о падении Перемышля. Ставка ликовала. Государь пожаловал великому князю Николаю Николаевичу орден св. Георгия II степени. Падение Перемышля вызвало во всех углах России радостное возбуждение: весь состав министров явился с поздравлением навстречу возвращавшемуся 11 марта со Ставки государю императору.
5
Червонная Русь. Граф Г. А. Бобринский. Штаб армии генерала Брусилова. Перемышль. Львов.
В 1915 году светлое Христово Воскресение было 22 марта. Согласно обычаю государь первые два дня пасхальной недели христосовался как с высшими, так и с низшими придворными чинами. Христосование это в первый день происходило в Александровском, а во второй — в Большом дворце, причем количество христосовавшихся с Его Величеством достигало в первый день цифры 850, а во второй — 750 человек. Думаю, что традиция эта представляла из себя для наших царей задачу не из легких. Но зато все христосовавшиеся с государем получали на память фарфоровое или мраморное яйцо.
В первых числах апреля государь отбыл на Ставку, посетив за несколько дней до этого Путиловский завод, осмотр которого продолжался более трех часов. При проходе Его Величества по огромным корпусам завода рабочие всюду встречали его сердечно и даже восторженно, совершенно не производя впечатления людей, настроенных против царя.
По прибытии государя на Ставку великий князь Николай Николаевич, не предупредив меня, предложил Его Величеству совершить поездку в Червонную Русь (Львов, Самбор и Перемышль). Все предварительные обсуждения высочайшего посещения Галиции происходили, как впоследствии обнаружилось, между великим князем Николаем Николаевичем, генералом Янушкевичем и князем Орловым втайне от меня. Как государь, так и его свита смотрели на эту поездку как на нежелательную в настоящий момент. Узнал я о принятом государем решении от великого князя Николая Николаевича, когда он, выйдя после всеподданнейшего доклада из вагона Его Величества, с торжествующим видом объявил мне, что государь император дал соизволение на посещение Галиции. На выраженное мною удивление по поводу такого высочайшего соизволения великий князь ответил, что берет на себя лично всю ответственность за безопасность путешествия царя и что штабом разработан план поездки во всех мельчайших подробностях под его личным руководством.