С Распутиным я разговаривал всего один раз, имея определенную цель — составить о нем свое личное мнение. Было это вскоре по вступлении моем в должность дворцового коменданта. Он мне показался человеком проницательным, старавшимся изобразить из себя не то, чем был на самом деле, но, несомненно, обладавшим какою-то внутренней силою.
Отталкивающее впечатление произвели на меня его плутовские глаза, все время бегавшие и не смотревшие прямо в лицо. Как мне потом передавали, я ему не понравился, и он про меня сказал: «Вивейка меня не любит». (Его манера коверкать фамилии многим очень нравилась.)
Все, что я видел и слышал касательно Распутина, напомнило мне с детства запечатлевшиеся рассказы про крестьянина Чем-барского уезда в нашем родовом пензенском имении.
Соседки-помещицы, проводившие согласно тогдашней моде зимы в Сорренто или Кастелламаре, возвращаясь к лету в свои имения, постоянно принимали у себя Фирса Михайловича. Это был крестьянин самого настоящего типа серого мужика, но очень умный и обладавший силою подчинять своей воле людей, в особенности дам. Подпадавшие под его влияние помещицы становились врагами всякого, кто не разделял мнений, высказанных Фирсом Михайловичем.
Отношение к Распутину его поклонниц, в числе которых дамы высшего общества встречались очень редко, напомнило мне картины провинциальной жизни Чембарского уезда.
Преимущество Распутина перед Фирсом Михайловичем заключалось в том, что он в своих странствованиях по монастырям и скитам приобрел внешность так называемого божьего человека и усвоил кое-какие тексты Священного писания. Будучи человеком безусловно хитрым, обладавшим умением для каждого находить особый язык, он держался независимо во всяких обществах, увлекавшихся всем таинственным и принимавших его с распростертыми объятиями. Говорил он иногда непонятные фразы, не слишком заботясь об их смысле, который его поклонницы находили сами.
Распутин, сознавая, что обладает способностью внушения и гипноза, и будучи уверен в своей силе, по-видимому, считал, что благодаря своему дару имеет и большие жизненные права.
Когда некоторые высшие православные духовные лица узнали о существовании крестьянина села Покровского Тобольской губернии и о силе, которою он обладал, они надумали использовать его для своих целей, причем влияние его приписали «действию богобоязненного простого русского православного человека на ищущих в духовных беседах успокоения». Они стали ему покровительствовать и ввели его при посредстве великих княгинь Милицы и Анастасии Николаевны к великому князю Николаю Николаевичу.
В скором времени Распутин завоевал такие симпатии этих трех высочайших особ, что, даже когда он уезжал на свою сибирскую родину, они поддерживали с ним непрерывные письменные сношения и посылали подарки, украшавшие его дом в Покровском.
Считая Распутина за человека преданного, который может им оказать поддержку при высочайшем дворе, великие княгини, воспользовавшись болезнью наследника цесаревича, представили Распутина Их Величествам.
Представление произошло при содействии великого князя Николая Николаевича в конце октября 1905 года. Создавшаяся в то время в обществе легенда о святости старца Распутина и его даре исцелять больных сильно помогла великой княгине Милице Николаевне добиться согласия императрицы Александры Федоровны познакомиться с Распутиным.
Цесаревич получил в наследие от своей бабушки, дочери королевы Виктории, болезнь английской королевской семьи — гемофилию: от всякого самого незначительного ушиба у него делалось внутреннее кровоизлияние, сопровождавшееся мучительным воспалительным процессом, который причинял ему тяжкие страдания.
С первого же раза, когда Распутин появился у постели больного наследника, облегчение последовало немедленно. Всем приближенным царской семьи хорошо известен случай в Спале, когда доктора не находили способа помочь сильно страдавшему и стонавшему от болей Алексею Николаевичу. Как только по совету A. A. Вырубовой была послана телеграмма Распутину и был получен на нее ответ, боли стали утихать, температура стала падать, и в скором времени наследник поправился.
Если стать на точку зрения императрицы-матери, в Распутине видевшей богобоязненного старца, своими молитвами помогавшего больному сыну, — многое должно быть понято и прощено всяким преданным престолу и Родине русским человеком.