— Скажи-ка мне, Деликатес, муж-то имеется у тебя? — бесстыдно спросил гном.
— А то! Конечно, имеется, — не менее нагло соврала в ответ Баба.
— Врёшь! У тебя взгляд незамужней женщины.
— А что, незамужние женщины смотрят как-то по-особенному?
— Конечно. Они смотрят оценивающе. Так смотрят блюстители порядка, руководители любого рода, от царей до вахтёров, и незамужние женщины. Ты — свободная баба, и если тебя дома кто-то и ждёт, то с такими углями в глазах никто и года не уживётся. Спалишь! Разве что, вон, Дракон какой-нибудь, — пошутил гном.
— Вот уж! Я один раз аж три года за мужем прожила! — обиделась Баба.
— Давно это, наверное, было? — подхватил Верзила.
— Да, лет двадцать тому…
— Так, значит, угадал я, свободная ты баба, — заключил гном, от этой уверенности поплыл ещё больше и продолжил нахальничать. — И давно у тебя мужика не было?
— Вот прям такой вопрос? Без упаковки? Или ты мне предложение изволишь делать? — отбилась Баба, но при этом невольно кокетничала и крутила пальцем локон.
— Пока нет, а там поглядим, — не растерялся Верзила.
Язык у Бабы чесался съязвить в ответ про разницу в размерах, но Дракон посмотрел на неё волком, зло, глазами явно веля ей заткнуться. Баба подумала, что не стоит задираться и портить ему сделку и деланно похромала на кухню. Гном вдруг собрался уходить. Перед уходом нашептал Дракону на ухо:
— Если хромать не перестанет, то подешевле, конечно, но тоже возьму. Хороша Баба, в соку, норовистая и до любви голодная — настоящий деликатес. Такая бы нам очень подошла. Даже если сбежит через полгода, и с тебя неустойку возьмём, и сами наиграемся! Жаль, тебе не понять, носатый.
— Всё бы тебе шутить, бородатый! Посмотрим. Баба, и правда, вкусная во всех смыслах. Может, ещё выправится, хромать перестанет и в наивысшей цене будет. Если мозг мне не вынесет окончательно и не прикушу её вусмерть ненароком.
— Не, братуха, ты уж держись! Нечего таких спелых баб прикусывать. Сговоримся!
Дракон остался возлежать на подстилке и гладить короткими лапками огромное пузо, а Баба, соблюдая приличия, вышла проводить гостя, помогла пьянющему гному забраться в салон к Гоше. Верзила исхитрился, нахально ущипнул её за грудь, за что был накрепко привязан к сиденью и от этого пришёл в ещё больший восторг. Для себя-то он всё уже точно решил и готов был прямо сейчас за неё гору монет выложить и заграбастать с собой, но в сделке не принято сразу восторг показывать. Надо покапризничать, цену сбить и апартаменты подземные для будущей жилички подготовить. С тем к своим и полетел…
— Всё, проводила твоего похотливого гнома. И Гоша полетит к жене с детками, бедолага, — сказала Баба, вернувшись в нору. — Ты бы камин разжёг. Горячего хочется, яиц бы запечь…
— Ты видела его Хашу? — спросил окосевший Дракон, вяло пыхая искрами мимо брёвен в камине.
«Тоже пьянющий, грибов, похоже, изрядно прикусил, — думала Баба, — самое время его разбалтывать и секреты выведывать».
«Ну я и набрался с отвычки, — думал Дракон. — Не сболтнуть бы чего лишнего!»
Хитрюга про гнома с Бабой говорить не хотел раньше времени. Сговорятся, тогда ей всё объяснит, рано пока, поэтому тему на Гошу и перевёл.
— Кого? — уточнила Баба.
— Жену его, Хашу, видела? Чудо в перьях?
— Видела, а что?
— Это ведь твоя первая дракониха? Тогда не подумай, что все они такие. У него партнёрша ну о-о-о-очень своеобразная, на любителя, — объяснил Сейл.
— Зачем ты мне это говоришь? — удивилась Баба.
— Ну, мало ли. Будешь ещё потом болтать про то, какие у нас самки. Ты ж болтушка… Мне неприятно будет. Люди и так про нас сплетни разводят, что мы нециливилизо… — попробовал он выговорить сложное слово, но не справился и упростил: — Дикие, злые и людину жрём.
— А разве нет? Судят же ваших за это каждый год, а то и чаще, — снова вернулась Баба к своей любимой теме.
— Человеческие суды судят, как людям надо. Людей полно при этом в Драконьих Горах остаётся, не хотят к вам обратно возвращаться! Живут себе… А драконы за них головы теряют да сроки получают, — ответил Дракон и даже немножко протрезвел от возмущения.
— У вас тут что ль мёдом намазано? С чего бы людям от привычных удобств и ярких зрелищ к вам в дикие горы перебираться, крысами укрываться и сталактиты облизывать?
— А с того, что у нас законы не людские — драконьи, потому мы честнее и добрее, — заверил Сейл, кивая не в такт обеими головами.
— Вы? Да ладно! Ты, наверное, самый добрый и честный дракон из всех? — ёрничала Баба.