На днях он ненадолго покинул замок, и я решилась бежать. Оседлала коня и пустилась во весь опор, куда глаза глядят. Я не знаю, что буду делать дальше, никакого плана у меня нет, да и идти мне некуда…
Закончив рассказ, Иеремия горько разрыдалась, словно только сейчас осознав в каком безвыходном положении она оказалась. Друзей, которые смогут укрыть ее у неё нет, к родителям не вернёшься, они сразу же отправят ее обратно к мужу.
- Ну что же ты, девонька? Не плачь, все будет хорошо. Не гоже так изводить себя, я уверена, что все будет хорошо. Богиня не оставляет своих детей в беде, она наверняка поможет тебе! - запричитала старуха, успокоительно поглаживая девушку по голове.
- Лучше смерть, чем жить с таким мужем. - А ребенок, может ему и вовсе не стоит рождаться на этот свет, полный жестокости, не справедливости и боли. Лэйв говорил, что никогда не признает дитя «грязной потаскухи» как своего. Нет, он не откажется от него, но обращаться будет соответственно. А когда ему надоест надо мной издеваться, то он убьёт его на моих глазах, а следом и меня. Так что… Может будет лучше если ребенок родится мертвым, там с богиней ему будет лучше. -глухо произнесла Иеремия, чем привела старушку в ужас.
Стремясь переубедить ее, Аглая обняла девушку за плечи, посылая в нее свои силы для поддержки и успокоения, одновременно приговаривая что все будет хорошо. Позже, заметив, что гостье засыпает сидя на стуле, помогла добрести до лежанки и продолжала говорить. Уложив Иеремию спать, решила для себя поговорить с ней с утра и попытаться-таки убедить, не опускать руки и предложить хоть какую-то помощь.
Но как простая знахарка из глухой деревни сможет спасти бедняжку от влиятельного супруга, она не знала.
Увы, но планам Аглаи не суждено было сбыться, на заре старуха проснулась от громкого стона. Забежав в светелку девушки, она застала ту стоящей на коленях на полу возле лежанки в луже родовых вод.
- Святые братья! - с криком бросилась поднимать девушку с пола.
Усадив девушку на длинную скамью, быстро проверив ее состояния, поняла, что ребенок уже на подходе.
-Почему ты меня сразу не позвала!? - В ответ она услышала лишь еще один громкий стон.
Знахарка засуетилась, меняя белье на постели, застелив особенной простыней, которую использовали в этом доме в случаях, когда приходила роженица. Помогла перебраться со скамьи в постель, тщательнее проверила состояние будущей мамы и положение плода.
- Времени у нас совсем мало, но еще есть немного. Ты тут полежи чуток дочка и не вздумай вставать, а я пока соседку кликну в помощь – увидев кивок роженицы, Аглая засеменила к соседке Авдотье.
Авдотья молодая сердобольная женщина помогала знахарке принимать роды и смотреть за больными. Из-за отсутствия магических сил она не могла научиться всему, что умеет Аглая, но распознать травы и сварить отвар было в ее силах, поэтому частенько она захаживала к старой соседке знахарке, чтобы перенять у той опыт.
- Авдотья! Авдотья! Скорее собирайся! Гостья то моя рожать удумала! – громко кричала Аглая, зовя соседку через забор.
- Да ты что! Сейчас, сейчас… Погодите матушка! Только фартук чистый одену и тут же прибегу! – женщина завертелась по дому. Разбудив домашних, второпях дала указания по хозяйству и выскочила за дверь.
Когда женщины вошли в дом роженица лежала тяжело дышав, улучив короткий отдых между схваток. Знахарка с помощницей засуетились вокруг девушки, подготавливая к великому таинству - рождению новой жизни. Было видно, женщины давно привыкли работать вместе, они слаженно готовили все необходимое, даже не переговариваясь между собой.
Авдотья принесла таз с горячей водой и чистые полотенца. Аглая поставила в комнате святой лик Изначальной, чтобы богиня лично засвидетельствовала рождение и благословила младенца на счастливую жизнь. Тихим голосом, не прекращая работать, они запели священные песнопения, чтобы задобрить капризную богиню жизни и смерти.
Иеремия тихо подвывала от мучительной боли что терзало ее измученное тело. Но родовые страхи не одолевали будущую мать
Ночью, говоря о своей неготовности жить дальше и о надеждах что ребенок родится мертвым, она утаила свои планы убить дитя. Было ли такое решеное продиктовано заботой о ребенка? Возможно, но скорее страхом…