Снова гляжу на аборигенов. Чирта подтащили к площадке перед костром и уложили на стол. Срезали одежду. Из домика справа от костра вышло четыре человека. Они подошли к Чирту, взяли ножи и перерезали ему горло. Так обыденно, что до меня не сразу дошло только что свершившееся. Опять-таки, когда смотришь такое по телевизору или на ютубе, это совсем не так ошеломляюще и страшно, как в паре метров от тебя. Господи! Затем они сноровисто разрезали кожу на теле и весьма умело, даже скучновато-рутинно, сняли кожу, оставив на лоскутах болтаться только ладони и ступни. Господи, что же это! Ой, мамочка! Взрезали живот и вынули всю требуху, которую отдельно куда-то унесли. Остальное тело разрезали на части и покидали в котел. Я в ступоре смотрела, не в силах оторвать глаза. Человека - как животину разделали. Чирта. И варят! Я медленно закрыла глаза и откинулась назад. Как пусто... Как пусто в душе. А ведь ему уже могло быть лучше. Меня охватило оцепенение. Открыв глаза, я бездумно смотрела на небо, просвечивающее сквозь ветки. Такое голубое небо, такой солнечный день - и в этот день творятся такие ужасы. Что же за мир я создала, какое я чудовище, если порожденное мной пугает меня саму? И этот мир я создавала, как сказку... Видимо я не могу создать ничего хорошего. Я - ничтожество... И у меня на глазах приготовили человека, с которым я общалась, который смеялся, видя, как я пытаюсь понять лошадь, который в том числе согласился взять меня в команду... И съели... Чирт... Оцепенение нарастало, сковывая даже дыхание, которое сделалось редким и поверхностным, я полностью замкнулась в себе, ушла в себя, окаменела... Эмоциональный шок. Чувства гаснут, сердце покрывается льдом и холодом. Я полностью замерла.
Сколько я так пролежала, я не знаю, только дверь клетки снова открылась.
«Эта» - сказал вошедший мужчина в длинной одежде и разлапистом головном уборе и ткнул в мою сторону. Ко мне подошли, перевернули и снова стукнули по затылку.
Медленно сквозь завесу тишины и пустоты стали пробиваться звуки. Они нарастали. Какой-то шум, бряцание, гомон голосов, потрескивание костра, шорох проходящих ног, шум ветра в листве. Осторожно, с большим трудом открываю глаза - и смотрю в темное, звездное небо, оттеняемое многочисленными кострами внизу, что кольцом окружают меня. Из-за них мне не холодно, а только прохладно. Я нахожусь в явно горизонтальном положении и подниматься нету никакого желания. В душе пусто, нет никакого отклика, полное равнодушие. Где я? Осторожно поворачиваю голову. Она начинает неприятно гудеть и как будто медленно пульсировать, то сжимаясь, то расширяясь, глаза слезятся, но, в общем, видеть я могу. Лежу на каменном возвышении, на площадке, окруженной кострами и посыпанной мелким желтым песком. Площадка имеет ярко очерченные границы, за которые никто не заходит, кроме того человека, который и ткнул в меня пальцем. Все что-то делают, что-то носят, что-то перетаскивают, к чему-то готовятся... А я? Что я? Так же осторожно смотрю вверх - а, понятно. Руки вдеты в наручники, закрепленные над головой. Подозреваю, что и ноги тоже. Что-то мне это напоминает... Уж не жертвоприносить ли меня собрались? Интересно, кому? Было бы прикольно, если мне же. Первый раз вижу, чтобы творца мира приносили ему же в жертву... Ко мне подходит этот, с разлапистым головным убором, и начинает рисовать что-то на мне, окуная затейливо сделанную кисточку в миску. След кисточки неприятно холодит кожу. Я что, нагишом? Н-да, весело. А что, интересно, будет с миром, если меня тут убьют? Сам-то он выживет? Понятия не имею, не сталкивалась с таким. Этот, с убором, закончил и посмотрел на меня. Столкнулся с моим взглядом. Удивился.
«А что не кричишь? Не извиваешься? Не просишь отпустить?» - ухмыляется
«А поможет?» - отвечаю
«Нет, но обычно все кричат»
«А-а-а-а, понятно»
Вздергивает брови, отворачивается, уходит. А я продолжаю размышлять, наблюдая за приготовлениями. В первый раз участвую в жертвоприношениях. Пусть даже и изнутри. Вот как это, оказывается, выглядит. Буднично как-то. Интересно, а как этот обычай произошел? Голова гудит, руки колет иголочками - то ли отходят от веревок, то ли снова отнимаются от запрокинутости, левая нога ноет, все еще помня вес коня на себе. Появилась луна над верхушками деревьев. Как и следовало ожидать - полная. Вот любят они приурочивать какое-то событие к лунному циклу. Символичности ради или просто по привычке?
Что-то изменилось в поведении людей вокруг, они все стали собираться около круга костров, кучковаться, возбужденно разговаривать и мягко перемещаться, формируя все новые и новые группки. Луна стала почти в зените, если так позволительно про луну говорить.