Сама об этом задумалась - хочу ли я это? И, кажется, впервые поняла Альдера и Медвяну - я тоже очень привыкла к своему миру, даром, что живу в нем с рождения. Но и этот, выдуманный мир тянет меня со страшной силой, он мне тоже очень дорог. Нет, все-таки ненадолго отлучится в этот мир - с удовольствием. Но как только я покину родной, реальный мир, я тут же начну по нему тосковать. Почему, интересно? Что меня в нем держит, если задуматься? Если задуматься, то получается нерадостная картинка. Если у меня будет возможность действительно перенестись в мой мир, я стану жить на два мира, но не потому, что они оба меня держат, нет. Все гораздо проще и грустнее - мне нравится быть на границе, чтобы иметь возможность существовать отстраненно от событий. Я не хочу принадлежать ни одному миру, стоит мне начать к чему-то привязываться - и мной обуревают эмоции - разрушительные и мощные. Причем зримо разрушительные, в чем я уже убеждалась. И, если честно, когда я задумываюсь о том, чтобы нести ответственность за мир, который сотворила, вести, наставлять, указывать путь, разъяснять и пестовать - хочется сойти с ума - необъяснимая тоска и полнейшая опустошенность мгновенно заполняет то, что я называю своей душой. Поэтому я просто об этом стараюсь не думать. Каждый имеет право жить так, как хочет. Каждый. И пусть каждый и разбирается с тем, что натворил - я тут совершенно ни при чем, полностью индифферентная единица. Отстаньте! А самое страшное, если бы та моя нерожденная вселенная все-таки появилась - я бы с удовольствием существовала и в трех мирах, перескакивая из мира в мир, и не принадлежа ни одному. Везде случайно, везде - совсем ни при чем. Тут же вспомнился сон, где я попала в город, окруженный со всех сторон лесами - милый, маленький, но полностью автономный, с полноценной инфраструктурой, город. И мысль из того сна - «Я везде - проездом». Часто в своих снах я мудрее себя настоящей, но бог ты мой, как же я не хочу иметь такую ответственность знания, какая у меня во снах. Лучше - лоботомия и смирительная рубашка. И пусть я не смогу прожить обычную жизнь, как сказала мне моя часть в том храме, но дайте же мне хотя бы попытаться... А сойти с ума я всегда успею. К тому же, в реальном-то мире - я-то обычный человек, как только начну сходить с ума, то я перестану входить в этот мир. Надеюсь, предреченное безумие относится только с созданному мной миру и к миру реальному не имеет никакого отношения?
Какое-то время все еще едем по вершине гряды, но наступает момент, когда наш маршрут требует спуститься с нее, что мы постепенно, так же осторожно, наискосок, и делаем.
Уже у самого подножия этой горной гряды, перед начинающимся лесом, у наших мужчин совсем кончились силы. Они обессилено остановили лошадей и сползли на травку, растянувшись и не двигаясь, правда, совершенно молча, без стонов и жалоб. Все-таки, помощь-помощью, но им до сих пор было тяжело. Зря они не остались там, в городе. Меня передернуло от мысли, что это могло быть спровоцировано моим желанием продолжать движение. Ну не все же в этом мире подчинено моим прихотям, это слишком страшно! Не буду об этом думать, в конце-концов, вдруг это моя обыкновенная гордыня!
В любом случае, мы остановились на привал. Наши мужчины лежали в лежку, пришлось нам расседлывать коней, собирать палатки, искать дрова для костра - хоть с этим все было просто. Встала проблема воды. Впрочем, несложная - я на метле, могу полетать окрест, поискать. Собственно, так и порешили. Взлетела, ищу. И тут, етить их всех за ногу, пошел дождь. Тут кстати подвернулась речка горная - быстрая, чистая, ледяная! Набрала во все емкости воды, навесила на... этот... стержень - метла заметно просела - и полетела обратно. А дождь уже не дождь - ливень, хлесткий, холодный, беспощадный. Искупалась, сама того не желая. Приятным это ощущение не назовешь... Нашла нашу стоянку, спустилась. Растерлась, переоделась в платье - единственная моя одежда, кроме вымокшей, к тому же, сухая. Плаща вот только нет - не купили его, денег не хватило. Нелида, опустив глаза, настойчиво сунула мне плащ Чирта. Чирт... Грустно вздохнула, пошла помогать кашеварить и кормить небоеспособную часть нашего отряда. За время готовки опять вымокла, правда нижней частью, ведь на мне по-прежнему были туфли, еще те, Альдеровские. Вот, блин, капризная дурочка! Согласилась бы на тот кошмар, что предлагали в деревне в качестве обуви, небось ноги не так бы вымокли... Холодно. Забралась в нашу с Нелидой палатку, укрылась всем, чем нашла. Спала я в эту ночь плохо.
Утро выдалось хмурым, но дождь прекратился. В этот раз мужчины помогли немного, сил у них явно прибавилось после сна. А мне чего-то хреновато. Шатает от слабости, хочется спать и не пойму - то ли жарко мне, то ли холодно. Ясно - высокая температура. А впереди еще один день пути. Старалась больше лететь на метле - там можно с чуть большим комфортом прислониться к чему-нибудь головой, лошади не любят, когда на них лежат. Ехали молча, сил говорить ни у кого не было, так что я могла спокойно дремать, периодически приоткрывая один глаз, чтобы не улететь в сторону от остальных. Где-то после полудня лес как то очень быстро изменился. Был обыкновенный такой светлый лесочек, а буквально спустя пять минут - громадные древние деревья, с необхватными стволами, покрытые мхом и лианами, устремляющиеся ввысь на необозримую высоту. Лес стал темнее, корни теперь выпирали иногда образуя аж арки, под которыми мы проезжали или перепрыгивали. И все же этот лес был каким-то умиротворенным, сонным. Решили остановиться на привал. Мужчины снова обессиленно сползли на землю. Правда, потом поднялись, чтобы накормить и вычесать лошадей. Нелида снова протянула мне емкости для воды с прежней просьбой.