После дядя Вова грел чайник, поил меня чаем и ненавязчиво выспрашивал детали. Я обстоятельно рассказал, как скучал в отсутствии бабушки и сидел у окошка. Поскольку я маленький, меня за шторой могли не увидеть, а я запомнил людей, следящих за нами, и проявлял бдительность, охраняя жильё.
Нужно ли говорить, что бабушку эти события чуть до инфаркта не довели?
— Мы же на днях на дачу собирались ехать, — запричитала она. — И что теперь делать-то?
— Если разрешите, то я у вас в квартире своего молодого сотрудника поселю. Он в общежитии обитает и будет рад три месяца пожить здесь, — предложил дядя Вова.
Естественно, такой вариант нас устроил, и уже через день пришёл молодой лейтенант, сообщивший, что он по рекомендации товарища майора.
— Лейтенант Савельев, — представился парень.
— Звать-величать тебя как, Савельев? — повела бабушка его за собой в кабинет.
— Илья, — немного смутился лейтенант.
— А я Мария Васильевна. Располагайся, теперь это будет твоя комната до конца лета.
Вещей у лейтенанта было немного. Фанерный чемоданчик, и всё. Конечно, полностью обмундирование ему не нужно таскать с собой, но гражданской одежды у парня не имелось. К какому роду войск он относится, я тоже не понял. Гимнастёрка обычная, с накладными карманами, шаровары, сапоги, фуражка с васильковым кантом и околышем.
— Лётчик, — почему-то сказала мне бабушка, хотя подозреваю, что знала она родах войск больше меня.
Сам лейтенант на эту тему пробормотал нечто невнятное. Он отучился в пограничном училище и сейчас проходил дополнительную учёбу в Москве.
Мне же его род войск не был интересен. Главное, что парень оставался охранять нашу жилплощадь, а нас ждала поездка на дачу на всё лето.
Глава 4
Дядя Вова (как я понял, майор какого-то силового ведомства) до нашего отъезда не успел заскочить. Зато через лейтенанта передал для меня свёрток. Удачно я пожаловался ему, что хочу рисовать, но не имею возможности.
В свёртке оказались три альбома с особой акварельной бумагой, два блокнота для зарисовок и, главное, набор № 1 Ленинградских акварельных красок на двадцать четыре цвета с беличьими кистями к нему! Не то майор был спец в этих вещах, не то грамотный человек ему посоветовал, но я оказался на седьмом небе от счастья. И сразу стал канючить у бабушки сумку для своих сокровищ.
— На даче пошью, — отмахнулась она.
Чтобы пожилая женщина не позабыла о моей просьбе, я вытащил из нижнего ящика комода кусок ткани, подходящей для моих целей. Лейтенант вообще-то сказал, что она на портянки идёт, но меня вполне устраивало, и я сунул добычу в узел со своими вещами. Барахла у нас набралось неожиданно много. К тому же дед со своим костылём слабый помощник. Спасибо тому же Илье, потратившему утро воскресенья, чтобы помочь нам добраться до автобуса.
Идея с дачной жизнью мне перестала нравиться уже после первого часа пути. Автобус скакал и прыгал на кочках там, где должна быть дорога, поднимая тучи пыли. Внутри салона было жарко и душно. Ещё страшно раздражали пассажиры с тюками, корзинами и узлами. У нас тоже добра хватало, но мы его хотя бы не проносили над головами сидящих. Одна склочная баба всю дорогу возмущалась по поводу того, что ей не досталось сидячего места. Потом дед на её рыкнул и потряс костылём.
— Я, что ли, тебе уступить должен?
Тётка замолкла, а после пассажиры стали выходить на своих остановках, постепенно освобождая салон.
Насколько я понял, мы могли и на электричке доехать, но автобус останавливался ближе к месту съёмной дачи. Это сыграло решающую роль в выборе транспорта по той причине, что дед долго ходить не мог и сильно уставал. Кроме проблем с коленом, его мучила боль в спине. Осколки от мины из затылочной части головы и шеи ему вынули ещё в военном госпитале, а один остался где-то в районе позвоночника. Дед всё тянул с операцией, продолжая страдать сам и нервировать окружающих. Перебранку между родственниками на эту тему я слушал, пока мы шли от автобуса до дачи. Даже мне на спину повесили небольшой мешок, но большую часть тяжёлых вещей тащить пришлось бабушке.
Дача, на которую мы прибыли, особых восторгов у меня не вызвала, хотя хозяйка Дарья Ивановна встретила нас как родных. Обычное сельское строение имело удобства во дворе и летний душ там же. Позади дома росли яблони, у забора — малина и крапива. Ещё здесь обитали брехливый пёс Рябчик и две кошки.
— А я и молочка с утра для вас купила. У Максимовны коровка своя, так я с ней договорилась на все лето по литру брать. Хорошее молочко, — радостно суетилась хозяйка.