Триптих обрёл законченный вид. Я немного повозмущался из-за стенда с фотографиями, где сижу на крыше веранды и рисую. Но Алексей был непреклонен. Ему сказали, выставить фото, вот он и выставил. Осталось пережить всю эту славу в школе, но мне не привыкать.
Глава 17
На самом деле славу я разделил с Романовой. В газетах писали про меня, но все поголовно были в курсе, кто позировал для работы. Светку в школе в очередной раз закидали вопросами: видела ли она Хрущёва, а сколько стоит такое платье (от девочек вопрос), каковы творческие планы (шучу). В основном женская половина школы завидовала, и на меня серьёзно насели, убеждая, что я просто обязан их нарисовать, мол, они «лучше Светки получатся». Я бы ещё понял, если бы только девочки настаивали, но ко мне и директриса подошла, заявив в категоричной форме, что у нас в школе есть не менее достойные отличники, чем Романова.
— Советский пионер должен выглядеть достойно! — дополнила она.
Вообще-то да, это был существенный вопрос. Насчёт того, что я нарисовал девочку без красного галстука на шее, критики уже прошлись.
В газетах продолжали мусолить тему скандальной выставки. Печатались какие-то гневные письма трудящихся в стиле «я не читал, но осуждаю», в данном случае «не видел, но проявил социалистическую сознательность».
На призывы директора я не повёлся, пояснив, что не имею на это свободного времени (на самом деле просто не хотел).
— Сфотографируйте всех ваших отличников, — предложил я нормальное решение.
— Отличники «наши», не «ваши». Похоже, нам предстоит серьёзный разговор.
Далее были перечислены все мои прегрешения: классной работой не занимаюсь, инициативу не проявляю, два раза в неделю отсутствую на уроках и так далее. Я всё выслушал, но рисовать портреты маслом отказался, а рисунки-наброски директрису по какой-то причине не устроили.
В институте я, соответственно, появился в «ореоле славы». Студенты успели и Манеж посетить, и всё обсудить. Грачёва со смехом рассказала, как Славка Стрельцов с Андреем весь предыдущий вечер на лестнице общежития просидели. Замёрзли, но что-то в ракурсе «вид сверху» изобразили.
— У тебя первые эпигоны появились, — подколола Ниночка.
Алексей, услышав незнакомое для него слово, встрепенулся, потребовал от девушек конкретики. Вдруг здесь уже «культ личности» или нечто подобное возникло. Пришлось мне вклиниться с пояснениями.
— В любом другом виде деятельности это называется плагиат, а у художников — последователи, эпигоны, — успокоил я комитетчика. — Они теперь будут подражать моему стилю и подаче материала.
— Тебе это не обидно? — с сомнением посмотрел на меня Алексей.
— Ни капельки! — бодро ответил я, умолчав о том, что эпигонство всегда связано с периодами культурного застоя. Это один из признаков идеологического кризиса в обществе.
Студийцы Белютина как раз пытались разорвать этот порочный круг. Дальше ситуация в изобразительном искусстве будет только усугубляться. Я мог бы рассказать с десяток историй про отличных художников, которые состояли в Союзе, неплохо зарабатывали, выполняя заказы. Им было некогда, а порой и лень организовывать личные персональные выставки. Но домой друзей-приятелей они приглашали, картины с эскизами демонстрировали. А через какое-то время их идеи появлялись на полотнах других художников. Мало того, самого же автора могли ещё и обвинить в плагиате.
Обычная ситуация для творческой братии. В театрах и киностудиях это выражается по-другому, но сути не меняет. Как раз меня эти все эпигоны привлекают. Пусть подражают. Кто скажет, что это не прогрессорство? Ну не могу я в своём возрасте глобально изменить что-то в стране! Пусть хотя бы в изобразительном искусстве возникнут подвижки. Начнём с изображения космоса, дальше они у меня узнают, что такое стимпанк, летающие дирижабли, иллюстрации несуществующих пока фэнтези. Ладно… помечтал и хватит. Разве что комсомольцев за штурвалы необычных летательных аппаратов поставить… Ага, и эльфов с гномами к ним за компанию, шучу.
Изобразительное искусство этого периода сплошь заказное. И заказы эти «жирные», денежные от различных институтов, домов культуры и, конечно, от министерств. Самые лучшие куски пирога давно закреплены, поделены между «нужными» людьми Серова из Союза художников. Молодёжь в члены Союза принимают с большой неохотой. У графиков и полиграфистов ещё можно пробиться, а у живописцев в этом плане полный тухляк. Большинство графиков имеют «скучный» оклад и звёзд с неба не хватают. Это мне Леонид Рабичев успел рассказать. Он работает при Комбинате графических искусств и по совместительству начальник отдела рекламы Мосгорсовнархоза. Пашет много, но в плане денежного обеспечения ему до прихлебателей Серова далеко.