– Давайте…
Оберста интересовало все связанное с ОМСБОН. Методики подготовки, состав подразделений, командиры, планируемые операции.
Я пошел на контакт… Что знал – немного исказил, а большего действительно я не знаю. Так, в общих чертах. А о планируемых операциях тем более. Не тот ранг у меня. И это оберст тоже прекрасно понимал. Начни иголки загонять мне под ногти, начну плести околесицу. Хуже еще получится.
Повезло в том, что абвер не особо был информирован об этом подразделении, и все мои ответы прокатили… пока.
Особым предателем себя не чувствовал. Собственно, ничего толком я не выдал, а вот дезинформацию некоторую смог запустить. Пока они ее проверят, поживу еще немного. Может, что и изменится. Вернее, случай подходящий подвернется. Свалить, конечно… А не будет случая… В общем, буду надеяться, что все-таки получится.
Беседовали мы с ним практически каждый день в течение месяца, а случая так и не представлялось, и в конце я получил предложение. Какое? Ну естественно, работать на Великую Германию… Млять… Рано или поздно этим должно было закончиться…
– Сашка… Тут я вот что думаю… – на нары подсел Иваныч и махом прекратил все мои воспоминания.
– Что?
– Только не смейся… – грозно предупредил старшина и таинственно зашептал: – Знаю я, для чего они нас откармливают и здоровье проверяют.
– И зачем?
– Быков-производителей из нас делать будут! – выпалил белорус и, увидев смешинки в моих глазах, стал торопливо делиться своими соображениями. – А что? Немецкая кровь… она слабая, порченая. А народишко качественный им нужен. Вот и привлекли кровь улучшить. Вот и мы в колхозе быков из района выписывали стадо оживить. Вот так и нас. Вот и проверяют, значится, чтобы здоровы были. Немчура, она скрупулезная. Видал, каких подобрали? Самых живых в лагере. А я что… я могу… я еще о-го-го… А немки они страшные, конечно, супротив наших-то девок, но там в щели у них – все как у всех. Опять же заграничные мамзели, они завлекательные. Культурные лярвы. А нам все равно, кого драть. Ну сам подумай, для чего они тогда в конец ко мне лазили и даже измеряли? Ну, что ты думаешь по ентому поводу? Предательство это будет с нашей стороны али нет?
М-да… а вроде самый рассудительный из нас… Эко мужика торкнуло… Песец…
– Ты знаешь, Иваныч, и мне что-то такое подумалось… – вместо того чтобы опустить старшину на землю, я его поддержал. Пусть думает что хочет. Может, жить-то нам осталось всего ничего. Иваныч-то о теории о расовой неполноценности и не подозревает. Пусть тешится. – Не… какое это предательство. Ну сам подумай? – продолжил я. – Только ты молчи пока. Никому не говори.
– Ага, Санек. – Иваныч с довольной рожей перелез к себе на койку. – Я – могила.
Я опять закрыл глаза и постарался вспомнить разговор с оберстом…
Мля… Сбил-таки с мысли клятый бульбаш со своими бабами. Вот же человек. В глубокой заднице сидим, а ему бабы. Пахарь-перехватчик…
Ага… Оберст предложил сотрудничество…
– Ну что, Александр Георгиевич, самое время нам поговорить о делах наших. Как вы себя чувствуете? Доктор Франке говорит, что вы уже почти полностью восстановились.
– Да. Все как бы нормально.
– Вот и отлично! – обрадованно воскликнул оберст. – Ну так что? Вы уже созрели?
– К чему?.. – невольно спросил я, и сразу по позвоночнику пробежал неприятный холодок.
Идиотский вопрос. Ясно же, к чему… Я давно ждал этого момента. Пытаться втюхивать дезу и подтверждать то, что они и так знают – это одно. А вот соглашаться работать на фрицев – это совсем другое. И к ответу на такое предложение я уже приготовился. Как бы не совсем сволочь…
– Ну как к чему? – притворно удивился оберст. – Работать, конечно. Вы можете принести огромную пользу Германии, и я уверен, что она сумеет вознаградить вас достойно.
– Как-нибудь обойдусь…
– М-да… – хмыкнул абверовец. – А не затруднит ли вас сообщить мне – почему?
– Я русский. – Я ответил как можно спокойней, стараясь, чтобы слова не прозвучали пафосно. – И служить врагу не буду.
– Надо же, а я думал, что китаец, – весело съязвил немец. – Тысячи русских работают на нас во благо России, великую сущность которой уничтожили ваши собратья по партии. Не вижу причин отказываться. Придумайте что-нибудь посерьёзнее. Вам непременно хочется героически сдохнуть?
Неожиданно я разозлился и в большей степени на себя. Вот же сука… выпросил у смерти лишний месяц и, как ни оправдывай себя, потратил его на предательство. Вот же гнида я…
– Ну сами посудите… – продолжил оберст. – Мы с вами плодотворно сотрудничаем уже целый месяц. Информация, предоставленная вами, на восемьдесят процентов правдива. Хотя особо ценной я ее назвать не могу, да и приврали вы чуток, но все-таки ее предоставили именно вы и причем добровольно. Что-то я не припомню, когда это мы вам иголки под ногти загоняли. И тут на тебе. Хотите честно? Предателем наполовину нельзя быть. Либо так, либо эдак. Чуть-чуть измазаться не получится. И кстати, на что вы рассчитываете? Ну, допустим, совершите вы побег. И что дальше? Ваши же коллеги с удовольствием поставят вас к стенке. Предварительно, конечно, все потроха поотбивают. Да что я вам рассказываю, сами все знаете. Оно вам надо? Вы достойны большего. Так что давайте заканчивать этот дурацкий разговор и перейдем к делу. Я предлагаю вам звание, аналогичное вашему, а возможно даже на ранг выше. Работа та же…