— Всем заткнуться! — гаркнул капитан Крюк. Пираты неохотно притихли, но поспешили рассесться.
Харлад не боялся ни Крюка, ни его геномодифицированного органа, но все же протолкался поближе к своим матросам и шмякнулся на жесткую лавку, максимально вытянув длинные ноги.
Крюк же, стоя посреди арены, обвел прицельным взглядом капитанов и остальную братию.
— А где Железный зуб и Сколопендра?
— Пошли на корм тэйям, — мрачно откликнулся Хищная борода.
— Тэйи не питаются мертвечиной, — возразила Серая тень.
Она сидела рядом со Скирийской акулой и невольно привлекла внимание Харлада.
— Их чертовы жизни забрали не тэйи, — угрюмо продолжила Тень, — а торпеды с проклятого крейсера.
— Проклятый крейсер? — Крюк нахмурился. — Неужели тот самый? Давненько он не объявлялся в наших широтах…
Пираты зашумели, невзирая на угрожающе выпяченную челюсть атамана.
— Тот самый?
— Или другой?
— Каракатицу за ногу!
— Матерь тарантула!
— Вы все слышали…
— Да ну! Небылицы! Откуда он мог взяться?
— Сгинул давно…
— А мне еще дед рассказывал…
— Тихо! — разъярился Крюк.
— Бабкины сказки, — лениво протянул «Акулито» среди повисшей немым вопросом тишины. И тишина разбилась негодующим гомоном. Некоторые пожалели, что на сходку запрещено проносить оружие. Так и хотелось в кого-нибудь пальнуть. За неимением пушек в голову акуленку полетели целые канонады свирепых взглядов.
— И сказочные торпеды разнесли флотилию в щепки!
— Хороши сказочки!
— Да я сам его видел!..
Харлад прищурившись наблюдал за своим капитаном — хрупким и бледным юношей, затянутым в кожаный костюм и высокие сапоги. А за спиной у Скирийской акулы неизменно возвышался телохранитель, он же старпом — гора мышц, увенчанная непробиваемым черепом с металлической накладкой. Клайдон… Как водится среди пропащего скирийского сброда — полукровка, наполовину гройкриец. А вот другую его половину никто не мог угадать. Поговаривали только, что это какое-то чудище космическое.
Клайдон невозмутимо взирал на сборище — ни один мускул не дрогнул на его рельефном лице. Он охранял акуленка почти с пеленок, а перед Клайдоном в разной степени трепетали все от последнего юнги до Вонючей глотки.
А Харлад… Харлад никого не боялся и мог бы выбрать себе лучшего или более перспективного капитана. Многие мечтали заполучить «вечного боца» в команду, но… Когда-то он поклялся отцу акуленка. Прежний капитан вытащил Харлада из большой беды, и он сполна выплачивал долг, связанный пиратским словом и честью.
— Тихо! — Крюк зыркал на всех из-под насупленных бровей. Пираты вновь притихли и лишь кое-кто чуть слышно бурчал. Харлоу на всякий случай высмотрел Микаэллу, она сидела наискосок от него в соседнем секторе и закусив губу истово внимала атаману. Харлоу задумался, а Крюк многозначительно выпятил челюсть и объявил:
— Кем бы ни оказались эти наемники Тарантула, но Скирос им не по зубам. Наше дело отстоять то, что мы и наши предки завоевывали веками…
Пока атаман толкал речь под редкие подбадривания пиратов, Харлоу размышлял.
Пятьдесят гаков, ну или чуть более того, о легендарной Космической Академии не было ни слуху, ни духу. Пятьдесят лет… А сам Харлад только что разменял пятый десяток, застав времена, когда существование крейсера успело обрасти байками, словно киль планетарного судна ракушками. Еще подростком слышал он от старого шкипера множество разных историй об убийце тэйаров-левиафанов. Тех, что вселяли ужас даже в бывалых пиратов.
Глава 2
Галактика Тарантула, Пояс Риволка, неизвестный сектор нейтрального космоса, КА-11
Рерих Шадор
Капитан вполуха слушал доклад старшего помощника. Рериха занимали собственные мысли. А точнее, у него никак не получалось до конца осознать все то, что с ним приключилось. Ему выпал…Один шанс на миллион! Казалось бы, всего лишь четверть гака назад он гнил в кентрийской тюрьме, а теперь… Капитан самого мощного крейсера в галактике! Даже первичный осмотр палуб впечатлял, а уж какие сюрпризы ждали Шадора в дальнейшем на борту этого огромного звездолета… Он предвкушал, но иногда накатывала паника, капитан задыхался и мучительно хотел расстегнуть верхнюю пуговицу на кителе, чтобы вдохнуть полной грудью. Но не мог позволить себе выказывать слабость перед командой, отныне это непозволительная роскошь…
Первые дни на КА-11 выдались ошеломляющими и трудными. Рерих боялся поверить, что командует всем этим великолепием, и что у него снова есть цель. Великая цель! По словам его освободителя, покровителя, спонсора и… работодателя.