Система работала. Это нелегко и требует полной сосредоточенности, поэтому мне совсем не нужно было, чтобы оба приятеля нависали надо мной со своей болтовнёй и советами. Я играл уже пару часов, когда Рикки и Марти меня нашли. К счастью, я был в полосе удачи, когда счёт был весьма позитивен, я мог повышать ставки и положить в карман неслабый выигрыш. Они подошли сзади, увидели сколько у меня фишек и ахнули:
– Бакмэн, куда ты делся? Мы тебя везде ищем. Ни хрена себе! Ты что творишь?
У меня всё ещё был положительный счёт, и я сыграл ещё раз на $300, вытянул двадцать одно и заработал 3:2. В этот раз я поднялся и скользнул фишку через стол сдающему:
– Это для вас. Я хочу забрать выигрыш.
Парни полностью вышибли мою сосредоточенность, но и в любом случае пора было заканчивать. Счёт двинулся в сторону уменьшения.
– Спасибо, сэр. Выдача выигрыша!
Мои фишки поместили на небольшую подставку и вручили её мне, а Рикки и Марти в изумлении следовали за мной к окну кассы. Мне полагалось около четырёх тысяч наличными, включая тысячу, которую я внёс вначале, то есть выигрыш был около трёх. Неплохо за один неполный день. Всё же я не жалел, что они меня остановили. Меня не сжигал яростный огонь, обычный для игроков. Для меня это было только делом, причём таким, что невозможно позволить кому-то находиться рядом и рассеивать внимание. Работа в одиночестве и стерильной чистоте. Я раньше никогда этим не занимался, потому что не имел таких денег, чтобы сесть за игровой стол на несколько часов и играть крупными ставками. Сейчас деньги у меня были, но всё же игра меня не зажигала.
Настоящие игроки, для которых это становится бедой, они другие. Их пыл по природе почти как сексуальное влечение, и они делают ставки, невзирая ни на что. Этих ребят исследовали с помощью магнитного резонанса и компьютерной томографии, и нашли, что некоторые части мозга активны так же, как при приёме наркотиков, сексе и т. д. Это частично объясняет, почему они хотят продолжать игру даже когда проигрывают. У меня такого жара не появилось.
Я улыбнулся кассиру и отсортировав стопку денег, отсчитал пять сотенных Рикки, и столько же Марти
– Вот, берите.
Марти уставился на деньги, Рикки спросил:
– Что это значит, чёрт побери?
– Это, братцы, оплатит наши канилулы. Спасибо не будет?
Марти посмотрел на меня:
– Пытаешься надуть?
– Я смертельно серьёзен… и мне осталось ещё больше. Ладно, пошли выпьем, я вам там расскажу.
Мы нашли бар и заняли места за столом у стенки.
– О кей, рассказывай. Что там насчёт этих денег? Когда ты стал завзятым игроком? – спросил Рикки.
Я жестом показал – тихо! – потому что симпатичная официантка подошла принять заказ на выпивку. Все заказали пиво. Пока она не ушла, я размышлял, что рассказать. Дело происходило в те годы, когда микровидеокамеры или микрофоны ещё не позволяли держать под контролем каждый стол. Я кивнул и сказал:
– Это всё между нами. Если кто спросит, скажете, что мне просто повезло, сильно повезло в казино, и на этом остановитесь. Всё равно вам никто не поверит.
– Не поверят – чему?
Наклонившись вперёд, я тихо сказал:
– Я умею просчитывать карты.
К моему удивлению, никто из ребят не понял, о чём я.
– Что это значит? – спросил Марти.
– Я тоже не догоняю, – согласился Рикки.
– Удивительно. Я думаю, в научных и инженерных школах поощряется мысль "Научи, чтоб и другие знали", – я пожал плечами, – Ладно, начинаем занятие по прикладной теории вероятностей и статистике. Большая часть того, что случается в казино, имеет точно определённые вероятности результатов. Например, колесо рулетки имеет 38 делений, номера от 1 до 36, поочереёдно чёрное и красное, и два зелёных – 0 и 00. Пока понятно?
– Конечно, – сказал Марти. Рикки кивнул.
– Итак, теория даёт, что шанс угадать результат, – 1 из 38. В чистой модели выигрыша они должны заплатить 37 к 1. – они кивнули опять – Но на самом деле платят только 35 к 1.Они оставляют себе процент от номеров 0 и 00. Ставить на эти номера тоже можно, и опять таки они заплатят 35 к 1. Казино оставляет себе часть примерно 2 из 38. Это их прибыль.
– А при чём это к игре в двадцать одно? – спросил Рикки.
– Я к этому подхожу. Нужно чётко помнить, что большая часть игр с колесом, или щелью для монет, или игральным кубиком основана на полностью случайных событиях. Ты не влияешь на то, что выпадет на рулетке или какой стороной повернётся кубик. В казино это знают и используют так, что всегда получают свой кусок. Единственное, в чём можно у них выиграть это покер и блэкджек.
– Чего?
Я ещё раз кивнул.
– Покер – это игра посвященная умению читать других игроков, а не карт. Многие казино просто приглашают играть за их столом, и взимают долю от каждого выигрыша. Они не вкладывают в игру своих денег. С блэкджеком сложнее. В среднем за игру, выкладывая все карты, казино окажется в плюсе, но в ходе игры есть моменты, когда примущество за ними и моменты, когда преимущество за тобой. В такие моменты ты повышаешь ставки, а когда примущество у них, ставишь минимум. Это склоняет весы в пользу игрока. Вот и все, что я там делал.
– И ты это умеешь? Раньше когда-нибудь играл? Это трудно? – возбуждённо спросил Рикки.
– Эй, постой! Не возбуждайся. Это первый раз, когда я это попробовал, больше чтоб понять, сумею ли. Сумел, но это нелегко. Требуется полная сосредоточенность. Поэтому мне надо было играть в одиночку. Надо было смотреть на все карты, что появляются на столе и вести подсчёт в голове. Разговоры, выпивка, курение, девочки, и вообще что угодно – моя сосредоточенность исчезает и я начинаю терять деньги.
– А как насчёт закона? – спросил Марти.
Я неопределённо помахал рукой.
– Э, и да и нет. Ничего незаконного я не сделал. Это, однако, смещает шансы против казино, и если им это не понравится, они могу выкинуть меня на улицу и навсегда забанить.
– А что насчёт денег? Ты их нам отдаёшь? – спросил Рикки.
– Конечно, почему нет. Это деньги на нашу поездку. Да ну их.
Мы продолжили разговор за следующим кругом пива, и вечером, в подвале местного братства, я одолжил колоду карт и показал им, как это работает. Вся местная братия слышала это и раньше. Они знали, чего требовал от игрока такой способ игры, и каждый год кто-то пробовал, и проигравшись до последней рубашки, обнаруживал, что это сложнее чем кажется. Они были совершенно изумлены от того, что у меня это получилось и хотели, чтоб я их научил, но я не стал. Ни в коем случае не желаю становиться профессиональным игроком.
На следующий день я поехал в Цирк Цирков и повторил выигышную игру, собрав ещё четыре тысячи. На этом и закончилась моя тяга к игре. Я понял, что умею это делать, но желания у меня не было.
Мы поехали из Вегаса в Гранд Каньон (ещё одна грёбаная дыра в поверхности земли!) а затем направились в Феникс в Аризоне, провели там пару дней, затем Эль Пасо, и потом в Остин (Техасский Унивеситет). Чертовски большой штат, жарче, чем языки пламени, сухой, как пыль. Однако, в нём живут приятные люди, и к тому же знающие, как готовить мясо на открытом огне.
К тому месту, который все на самом деле жаждали увидеть, мы подобрались к июлю, и это был город Большой и Легкомысленный – Новый Орлеан. Мы остановились в доме братства в университете Тулэйн на пару дней перед тем, как направиться на восток к Флориде. Эти парни были просто сумасшедшими! Их там было всего трое, но эти ребята сочли своим долгом познакомить нас со всей глубиной моральной деградации и разврата. Обжираясь и пьянствуя с ними, мы провели долгую ночь на улице Бурбон, а на следующий день они потянули нас в болота ловить змей! Испуган я был так, что чуть было, чёрт побери, не обделался. Даже садовые ужи вызывали у меня дрожь, а эти шутники ещё поймали пару гремучих змей (ага, только гремучих, других ядовитых они выбрасывали обратно на природу. Я всё время ждал, что одна из этих маленьких негодяек обидится, вернётся и нападёт на нас!) Думаю, что я основательно позеленел, когда такую держали передо мной, чтоб я её рассмотрел – и эта сволочь на меня зашипела. Бубба Рэй просто засмеялся и отрезал ей голову ножом мачете. На следующий день мы попробовали стейки из гремучей змеи. Похоже на цыплёнка – но цыплята не пытаются кусаться ядовитыми клыками. Напомните мне, чтоб я никогда больше туда не ездил!