– Точно.
Мы пошли с парковки в ресторан Cockeysville вместе со всеми. После я завез Джину к себе, чтобы побыть наедине. Была ещё середина дня, так что я подошел к бару и достал две бутылки вина.
– Какое будешь, белое или красное?
Она улыбнулась.
– Давай красное.
Я кивнул и положил обратно бутылку шардоне. Взглянул на красную и сказал:
– Немного хорошего красного карберне?
Я взял пару бокалов и штопор, затем снял фольгу с бутылки вина. Вытащил пробку и разлил его по бакалам, один передал Джине.
– За окончание учебы. Слава Богу, всё кончено!
Джина засмеялась. Я взял бутылку и бокал и поставил их на стол в гостиной. Затем я сел в кресло и улыбнулся ей в ответ. Она аккуратно, чтобы не разлить вино, присела на коленки, держа в руках бокал. Я отпил немного.
– Я тебе сегодня говорил, как ты прекрасна?
– Не уверена. Не могу припомнить, – ответила она дразня.
– Значит, правда. Ты очень-очень красивая.
Я отпил ещё немного вина и посмотрел на неё сверху вниз.
– И это миленькое маленькое платье на тебе, тоже, – она была одета в белый льняной сарафан, который обнажал её плечи, – Новое?
– Ты заметил! – сказала она удивленно.
– Конечно!
Я глянул на неё похотливо. Заведя руку за спину, я нашел крючок, расстегнул его, а после потянул вниз бегунок молнии.
– Я думаю, у вас есть скрытые мотивы, Мистер Валедикториан!
Я посмотрел на неё невинно и поставил бокал на стол.
– О, как ты можешь так говорить? Я просто стараюсь быть полезным. Ты вообще можешь представить, что скажут твои родители, если ты придешь домой с пятном от пролитого вина на этом милом белом платье?
Я скинул лямки с её плеч. Под одеждой у Джины был лифчик без бретелек и я сомневаюсь, что он был куплен в K-Марте.
– Ты такой задумчивый.
– Да-да!
Я отставил её бокал в сторону поднял её с колен, полностью снял платье. Теперь Джина сидела у меня на коленках в таком же прозрачном лифчике, как и трусики, в босоножках на высоком каблуке. Неожиданно мне стало стало очень тепло и это не потому что кондиционер слабо работал.
– Ты выглядишь эффектно!
Я обратно протянул Джине бокал, она тихонько его потягивала и игралась с моим галстуком.
Я расстегнул ей лифчик и он тоже соскользнул.
– Мне нужно волноваться о пятнах вина и в этих местах? – спросила она.
– Я правда думаю, что это может расстроить твою маму.
– Её бы расстроило только то, что у меня есть такой лифчик!
– Кого бы они убили первым, тебя или меня?
– Я думаю, это было бы командное событие. Папа бы справлялся с тобой, пока мама убивала меня, а потом бы они поменялись.
Джина протянула мне свой бокал, подняла свою маленькую попку и выскользнула из трусиков.
– Забудь о них и пей своё вино! Ты помнишь? Я уезжаю завтра на десять дней. Это последний шанс побыть вместе. Поторопись! Мне нужно что-то более стимурирующее, чем вино.
Я посмеялся над ней и поцеловал, а затем помог ей снять мой галстук и рубашку. Она была права. Завтра утром Колисимо отправятся обратно в Нью Йорк отдыхать со всей семьей. Нам нужно было успеть отдохнуть этим днем, потому что следующие полторы недели меня ждет целибат. Мы закончили пить вино, пока развлекались в кресле и побежали в спальню, где было более комфортно. Я был выжат и доволен, к тому моменту, как отвез Джину домой на ужин. Мы занялись любовью четыре раза – в миссионерской, наездницей, раком и снова миссионерской позах. У Джины был аппетит и любовь к плотским утехам какого-то невообразимого масштаба!
Начиналось лето и мы планировали проводить всё время до моего поступления в колледж вместе. Я всё еще ходил на гуманитарные курсы, но времени чтобы пыхтеть и потеть с Джиной у меня хватало. Но на этой неделе я был загружен делами в летней школе.
Мы с Джиной не виделись почти две недели, да и то толком ничего не могли сделать. К ней снова наведался красный ежемесячный друг. Более того, её родители начали очень подозрительно к нам относится, словно не хотели оставлять одних. В какой-то момент спросил Джину о том, что происходит.
– Я не знаю, наверное моя тётя Тереза им что-то сказала. Моя двоюродная сестра, Мэри Джейн, залетела. Мы об этом весь отпуск говорили, – ответила она.
– Так… они знают чем мы занимаемся?
– Нет. Ты же до сих пор жив!
Я слегка хихикнул, но только слегка, потому что мистер Колосимо все время странно на меня смотрел. Интересно, не могла ли мать Джины найти её белье.
Ну, мужчина не должен умирать просто так! Я всегда шутил с Мэрилин, что хочу умереть в 80, выбираясь из окна и словив пулю от ревнивого мужа. Её обычным ответом было то, что с тем что я имею при себе – мне грозит одинокая смерть в постели.
На следующей неделе Джина снова была в форме для того, чтобы веселиться, и мы оба были в настроении для серьезных вещей. Сам вопрос навис над нами. Огромный слон в комнате, которого я предпочитал не замечать на протяжении последних нескольких месяцев.
Одно дело встречаться с человеком из школы, что в пяти милях от тебя, но до Троя – 350 миль. Что произойдет, если мы разъедемся? Мы разойдемся? Попытаемся остаться парой? Встретим новых людей?
Эта мысль тяготила нас обоих. В первый раз, у меня не было девушки когда я ехал в колледж, я расстался с ней в середине лета. Что нам делать, когда я уеду в середине Августа?
Я не знал и отчаянно пытался проводить с Джиной столько времени, сколько мог. На сердце было грустно и горько. Да и родители Джины превратились в помеху. Когда её сестра забеременела, они похоже, осознали, что их милая маленькая доченька встречается с парнем с машиной.
Первая неделя, когда мы снова были вместе, прошла примерно как предыдущие. Иногда я приходил к ней домой, когда родители были на работе. Иногда я заезжал за ней, мы гуляли, а потом ехали ко мне. В вечера пятницы и субботы мы ходили на свидания. Даже чета Колосимо вроде бы успокоилась, но было заметно, что они смотрят на нас более пристально, чем раньше.
Но в следующую пятницу расписание немного изменилось. Её родители уезжали на ужин, так что их не должно было быть дома очень долго. Мы с Джиной поехали поесть, но затем она предложила вернуться к ней и повеселиться. Я пожал плечами, согласился, и мы поехали к её дому. Джина была на взводе и показывала мне свои трусики, пока мы ехали домой. Когда мы зашли к ней, я думал, что направимся в подвал, но она даже этого дождаться не могла!
– Нет, я не могу ждать! Давай прямо здесь! – cказала она, затаскивая меня в гостиную.
– Здесь? В гостиной? – cпросил я, не веря своим ушам. В этой комнате мы никогда не развлекались.
– Я говорила с Мэри Джейн, она сказала мне, что они с её парнем развлекались именно в этом месте. Я так возбудилась! – Джина стащила свой топ и лифчик, затем спустила шорты с бикини, – Скорее!
– Издеваешься, да? – У меня было дурное чувство по этому поводу.
– Нет! Давай, раздевайся! – она схватила меня за руку и начала расстегивать джинсы.
– Джина, ты рассказала своей сестре о том, что мы тоже трахаемся?
– Ох, да. Мы говорили обо всем. Ну же, раздевайся.
Дерьмо! Теперь я понимаю, что происходит с родителями Джины. Она рассказала Мэри Джейн, та рассказала своей матери, а та, в свою очередь, рассказала матери Джины… черт! Половина семьи Колосимо теперь знает о нас! Мне конец. Но всё же, на меня набрасывалась голая, роскошная девушка. Кровь притекла к моей головке, и я пошел на поводу у Джины. Я сел на диван и разделся. В конце-концов, родителей Джины не будет дома еще часа три. Я решил, что смогу затащить нас в подвал после первого раза.
Как только мы разделись, Джина запрыгнула мне на руки, надрачивая член рукой и постанывая, пока я сосу её сиськи. Она была очень агрессивна той ночью и толкнула меня на диван. Момент и она сверху… мокрая, соблазнительная. Я потерял всякий контроль, когда её губки начали засасывать мой член. Рыча, я сдался и схватился руками за эту пышную попку, принявшись вылизывать её киску и клитор.