Джине это понравилось, она счастливо визгнула, а затем опустилась на моё лицо. Девушка продолжала сосать и дрочить мой член. Я знал по стонам, что в этой позе мы и закончим. Иногда куни это предварительные ласки, а иногда кульминация. Я сконцентрировался на клиторе Джины. Еще немного и мы отправимся вниз.
Джина скакала на моем лице, сок вытекал из неё по мере оргазма. Прошло еще три или четыре минуты и я почувствовал как мои шары сужаются, а бедра приподнимаются, загоняя мой член ей в рот. Я пробубнел что-то, дав ей понять, что кончаю, но так и не понял, услышала ли она меня. Плевать, было довольно очевидно что сейчас произойдет. Я сдерживался так долго, как мог прежде чем сдаться. Как только я начал кончать, Джина отодвинула лицо, словно хотела, чтобы я испачкал ей личико. Как только я прижал её к своему лицу, из члена вырвалось семя.
– БОЖЕ МОЙ! – это не был голос Джины! Это её мать!
– Что за чертовщина здесь происходит!? – Это тоже была не Джина, но её отец.
Какая романтика! Родители Джины вошли в дверь как раз в тот момент, когда я начал кончать. Джина видимо что-то услышала, когда убрала лицо, как раз вовремя, чтобы я обкончал его на глазах у изумленных родителей. Она немного сдвинулась, что придавило моё лицо еще сильнее, и я не смог дышать. Пока мой член прекращал кончать (полностью рефлексивный процесс, никак не контролируется). Я начал пытаться вылезти из-под Джины прежде, чем они убьют меня или задница девушки задушит меня. Я скатил нас с дивана на пол.
Я приземлился на Джину и следующее, что ощутил – это острая боль в боку, от удара. Я попытался слезть с девушки, только чтобы обнаружить себя лицом к лицу с готовым убивать Мистером Колосимо. Он замахнулся и мои навыки айкидо будто испарились. Я принял удар ногой в лицо и почувствовал как ломается мой нос, даже хруст костей услышал! Кровь разливается по всюду, я приземляюсь на кофейный столик, что ломается подо мной. Я почувствовал все виды боли своей спиной в тот момент, но я думаю, что падение спасло меня от еще большего её количества. Я заметил как летела чашка через всю комнату, но так как я лежал на полу, она пролетела выше моей головы.
Миссис Колосимо неразборчиво визжала кидая в меня чайный сервиз. Джина кричала и плакала, пытаясь прикрыть меня своим телом от разъяренного отца. Внезапно старая шутка про смерть от ревнивого мужа начала казаться уж слишком реальной! Я поднялся на ноги, приняв еще две чашки в себя, схватил штаны с пола и выбежал во всё еще открытую переднюю дверь. Я не остановился, пока не добрался до машины.
Когда на шум начали выходить соседи, я в спешке напялил на себя штаны и запрыгнул в машину. Я достал ключи как раз в тот момент, когда Мистер Колосимо выбежал из дома. Я закрыл дверь, завел машину и уехал из района так быстро, как только мог!
Я остановился на углу Джоппа-Роад. Глянул в зеркало и обнаружил, что моё лицо покрыто кровью, и всё болело. Мне нужно было добраться к доктору. Было бы разумнее остановиться и вызвать скорую, но я решил, что доеду быстрее, если просто продолжу ехать. Кровь капала с лица на голый торс, я подъехал к больнице и припарковался около станции скорой помощи. Босый, я ковылял через парковку, умудрившись еще и ногу поранить, либо в доме, либо забираясь в машину. Когда я добрался до скорой помощи, меня заметила мед. сестра.
– Вот дерьмо! – Воскликнула она, – что с тобой произошло?
Я приковылял поближе.
– Долгая и болезненная история.
Она схватила меня за руку.
– Как ты сюда добрался? – опротащила меня через автоматические двери и засунула в кабинку.
Я залез на стол для осмотра. Ребра болели, но не так сильно как задница и поломанный нос.
– Думаю, мне нужен врач.
Я лёг на спину, но тут же встал, когда понял, что задница начала болеть еще сильнее.
Сестра решила, что я не умру и схватила планшет, начиная спрашивать о моём имени, должности, и серийном номере – обычная больничная рутина.
Всё, что я схватил, когда убегал – это штаны. К счастью, у меня был кошелек в заднем кармане, и ключи в переднем. Я вытащил кошелек и достал оттуда карту медицинской страховки, после чего лег в наименее болезненной позе, которую мог придумать. Она оставила меня и вышла из кабинки.
Спустя пять минут вошло двое человек. Первый – молодой парень в форме хирурга, со стетоскопом вокруг шеи, он был доктором. Второй же был постарше, на нем была форма Полиции Мэриленда. Ничего удивительного. Этот госпиталь – основной травмпункт к северу от Балтимора. Сюда часто привозят жертв драк или несчастных случаев. Всё не так плохо как в госпитале имени Джоша Хопкинса, известному как "Балтиморский клуб ножа и пистолета", но дела обстояли в достаточной мере скверно, чтобы легко найти копа неподалеку.
Коп беседовал со мной, пока доктор осматривал меня. Я попытался свести его маленькое расследование на нет, но он хотел знать что происходит. В то же время доктор и сестра, не та, что раньше, начали смывать с меня кровь и сняли джинсы, оставляя на меня больничную накидку. Хуже всего дело обстояло с лицом, и доктор уже собирался заняться перевязкой моего носа, когда ворвались мои родители.
Всё летит из огня, да в полымя!
– Что вы, ребята, здесь делаете?
– Ты по-прежнему наш сын и к тому же несовершеннолетний. Больница вызвала нас, – объяснил отец, – Что произошло?
– Карлинг, что с тобой сделали? – закричала мама увидев меня. Ладно, я знаю, что материнские инстинкты включаются когда нужно, но этому ведь конца-края не видно.
– Я вот сам пытаюсь выяснить, – прокомментировал полицейский.
– Несчастный случай? – предположил папа, рассматривая меня и полицейского.
– Нет.
– Ну? – поторопили меня одновременно отец и полицейский. Даже доктор и мед. сестра остановились, чтобы послушать ответ.
Я взвыл.
– Хорошо. Я просто скажу, что полиция здесь ничем не поможет, никаких обвинений не будет. Родители девушки пришли домой немного раньше, чем мы ожидали. Всё?
У всех заняло пару секунд, чтобы понять, что произошло и шумиха возобновилась. Мама была "невероятно разочарована" во мне. Сестра и врач просто закатили глаза. Папа пытался подавить смех.
Полицейский же даже не пытался. Он засунул блокнот в карман.
– И ты не хочешь выдвигать обвинения?
– Ни за что! – ответил я.
Он пожал плечами.
– Могло бы быть хуже, ты знаешь.
– Как?
– Мог прийти муж твоей подружки, – со смехом он вышел из комнаты. Я знал много копов и понимал, что стану предметом их обсуждения сегодняшним вечером в участке.
Мама продолжала отчитывать меня, пока надо мной корпели врачи, а папа даже не думал останавливать её. После того, как перевязали нос, меня уложили животом на стол, осматривая травмы на спине. На боку появился огромный синяк и мне сказали, что без рентгена не обойдешься.
– Это от чего? – спросил папа.
– Миссис Колосимо попала в меня свои чайным сервизом, полагаю.
Папа хихикнул. Затем они начали давить и щупать мою задницу, а мама продолжила ругаться. Хирургическими щипцами вытащили деревянные щепки из моих булок, затем меня перевязали и там. Я объяснил, что это был кофейный столик, и меня привили от столбняка. Порез на левой ноге был хуже. Они вытащили осколок чашки для чая и понадобилось четыре шва, чтобы закрыть его.
Когда я уходил, мне было почти также больно как тогда, когда я приходил!
Мне выписали болеутоляющие, послали на рентген, и выпустили около полуночи.
На самом деле то, что родители были рядом – было неплохо. Я был в никакой форме, чтобы водить. Мама села за руль моей машины. (Папа накрыл кровавые пятна одеялом), а меня отвез папа на своей. Я выбросил окровавленные джинсы и переоделся в больничную униформу и тапочки. Мы остановились в ночной аптеке, а затем я пошел домой. Мои родители пошли за мной.
Они наблюдали за тем, как я захожу на кухню, открываю болеутоляющие и читаю инструкцию. Одна таблетка каждые четыре часа. Нахер. Пью две. Открываю шкафчик с алкоголем, достаю бутылку Canadian Mist и хватаю пару стаканов.