— Я слышала и худшее. Омаха довольно консервативна. Определённая часть её населения считает, что всем, кто живёт в Голливуде, или актёрам место в аду, — ответила она, пожав плечами.
— Хорошо, но не стесняйся позвонить родителям и предупредить их.
— Я уже это сделала прошлой ночью. Я позвоню им ещё раз, сейчас.
— Передавай привет от нас с Мэрилин.
При этой мысли Меган вытаращилась. Я снова стал президентом, и мы позавтракали в зале совещаний вместе с остальными. Чарли очнулся в два дня или около того, и все мы бросились в его палату. Чтобы увидеть его, нам пришлось надеть халаты и маски, но это никого не смутило. Первыми пустили нас с Мэрилин, но мы обещали остальным, что у них тоже будет возможность. Только мы вошли, нам навстречу с улыбкой вышел невролог:
— Я только что сделал несколько стандартных проб. Нервная система вашего сына и позвоночник в полном порядке. Никаких проблем.
Мы с Мэрилин облегчённо вздохнули, потом вошли к нему в палату. Он был погребён под лесом трубок, но мы его нашли, Чарли смотрел на нас и улыбался. С вентиляционной трубкой во рту он не мог говорить, но его глаза были открыты, взглядом он следил за нами. Он поднял большой палец левой руки вверх.
Я улыбнулся и сказал:
— Я всегда говорил, что ты готовишься стать донором органов, — глаза Чарли улыбались, он показал мне средний палец. Я рассмеялся за нас обоих. — Рад, что ты очнулся. Все так беспокоились.
— О, Чарли! — воскликнула Мэрилин.
Он хотела обнять его, но медсестра её остановила. Нас подвели к койке слева, где у него не было травм. Мэрилин взяла Чарли за руку и пожала её, я заметил, что он пожал ей руку в ответ.
— Должен сказать, Чарли, прямо сейчас у тебя немного органов, которые могли бы кому-то понадобиться. Тебе рассказали, что произошло? — спросил я.
Он еле заметно кивнул.
— Это было страшно, — Чарли снова кивнул, но ещё раз показал палец вверх.
— Не беспокойся об этом. Мы говорили с доктором утром. И я не стану приукрашивать. Ты очень серьёзно ранен, но ты жив и поправишься. Тебе понадобится реабилитация. Мы не уверены, сколько времени на это уйдёт, но скоро ты будешь ходить.
Он медленно кивнул. Тут заговорила его мать:
— Я побуду здесь, — кажется, Чарли это смутило.
— Ты в Питтсбурге. Это была ближайшая крупная больница, — пояснила она.
Чарли снова кивнул.
— Время! — сказала медсестра. Мы пробыли в палате не более пяти минут.
— Меган хочет тебя увидеть, — сказала Мэрилин.
— Мы можем позвать её?
Лицо Чарли озарилось, и он с энтузиазмом закивал, насколько ему позволяло его состояние.
— Хорошо, — сказал ему я.
— Чарли, пока мы не ушли, я должен сказать, что возвращаюсь в Вашингтон сегодня. Однако твоя мама останется здесь, и придумает, что делать дальше. Я постараюсь приехать в следующие выходные.
Он понимающе кивнул. Мы вышли и отправили в палату Холли и Меган, как и мы, одетых в медицинские халаты. Молли и Баки пойдут последними, и, думаю, на сегодня мы закончим.
Мы с Мэрилин сняли халаты и пошли обратно в зал совещаний. Пока мы шли, я сказал:
— Что ж, это два.
— О чём ты?
— Ты видела, как обрадовался Чарли, когда ты сказала, что Меган ждёт снаружи? Он у неё на крючке. Остаётся только подсечь.
Я согнул правый указательный палец в крючок и изобразил это, будто он вонзился мне в рот и оттянул щёку.
— Давно пора! Может она убедит его оставить гонки и найти настоящую работу.
Мне пришлось посмеяться:
— Дорогая, не думаю, что Чарли будет счастлив, занимаясь чем-то с девяти до пяти. Пусть сначала встанет, об остальном будем беспокоиться потом.
В зале совещаний я сказал остальным, что Чарли проснулся и в сознании, похоже, он будет жить. После чего Уилл, Фрэнк и я уехали, чтобы отправиться в Округ Колумбия. Я пожал руки администратору больницы, всем врачам и медсёстрам, кому смог. Потом поцеловал на прощание жену, и меня сопроводили на вертолётную площадку, где уже ждал Marine One, чтобы отвезти нас в Белый дом. Я улыбался про себя, когда мы приближались к Округу Колумбия. Впервые с того момента, как девочки уехали учиться и Мэрилин перебралась со мной в Вашингтон, я мог побыть один. Думаю, в обозримом будущем моя жена будет много времени проводить в Питтсбурге.
Как бы я ни мечтал вернуться в резиденцию и выспаться, мы должны были подготовить и обновить пресс-релиз, а также узнать какие катастрофы произошли, пока меня не было. Было много добрых пожеланий, я благодарил всех за беспокойство о моём сыне и сообщал ограниченные, но достоверные сведения. Потом всё пошло наперекосяк. Я сидел на вращающемся стуле, когда в дверь постучали, и вошёл мой главный агент: