— И теперь она там?
— Там возникло напряжение, во всяком случае, на мгновение. Они хотели её арестовать, но её охрана не позволила, у нас возникло противостояние, пока миссис Бакмэн не сказала, что отправится в тюрьму, если заберут и протестующих. Всех увезли в местный полицейский участок. Прямо сейчас с ней женщина-агент. Местные не стали сажать её в общую камеру вместе с протестующими, — сказал он.
— Что ж, я рад, что ей не угрожают другие заключенные! — выкрикнул я.
— А теперь, когда она сможет выйти оттуда?
Добровольная сдача моей жены, возможно, предотвратила перестрелку между секретной службой и местными полицейскими. Это был единственный светлый момент во всём, что я до сих пор услышал.
— Сэр, последнее, что нам сказали, она пробудет в тюрьме всю ночь, утром её оформят и возбудят дело.
— Великолепно. А теперь просто заткнитесь и стойте. Я вернусь к вам через секунду.
Несколько секунд я лихорадочно соображал. Я могу позвонить генеральному прокурору и привлечь Франка Китинга, чтобы вытащить Мэрилин оттуда, но это создаст ещё больше проблем. Не похоже, чтобы моей жене угрожала какая-то определённая опасность. Я взял телефон:
— Соедините меня с Дэвидом Буайе. Это один из моих юристов. Мне всё равно, даже если ему пересаживают сердце — разбудите его и передайте трубку. Спасибо, — я снова повернулся к Томпсону:
— А теперь, кто или что это за церковь Вестборо и почему они желают смерти моему сыну.
Только я задал свой вопрос, зазвонил телефон. Я поднял трубку.
— Папочка!
— Я слушаю. Где вы, ребята?
— Мы в Хаяте! — ответила Молли.
— Маму арестовали!
— Мне сообщили. Я пытаюсь найти для неё адвоката.
— Ты должен вытащить её из тюрьмы!
— Мы это сделаем. Я только узнал. Сейчас вы там все? Из вас, ребята, никого не арестовали?
— Папочка! Нет!
Я вздохнул:
— Дай мне поговорить с Баки.
Я услышал, как зашуршал телефон, потом зять вышел на связь.
— Алло?
— Баки, приглядывай за этими женщинами! Остаёшься за главного, — я услышал, как он хихикнул. — Ни при каких обстоятельствах ни одна не должна говорить с репортёрами или приближаться к тюрьме, пока я не скажу, ясно? Не позволяй им даже выходить из номера!
— Ясно, дядя Карл. Они собирались пойти туда и вызволить тётю Мэрилин, — ответил он.
— Скажи им, что они не смогут помочь своей матери, если окажутся в тюрьме вместе с ней!
— Да, сэр! — засмеялся он.
— Я должен идти.
— Я должен сказать вам, дядя Карл, она была великолепна! Это надо было видеть, чтобы поверить!
«Великолепна! Отлично!»
— Это не делает меня счастливее, Баки! Теперь я жду ещё больше звонков по этому поводу. Держи этих женщин под замком! — я отключился и отложил телефон. Посмотрел на Томпсона:
— Вы говорили?
Снова зазвонил телефон, я выругался, но ответил:
— Алло?
— Карл, это Дэвид Буайе. Я только что узнал о твоей жене. Чем могу помочь?
«Наконец это кто-то, кто может помочь!»
— Дэвид, просто вытащи её оттуда!
— Я сейчас в Нью-Мексико, но у меня есть люди, которые сделают несколько звонков. Я найду кого-нибудь в Питтсбурге и перезвоню тебе. Перезвоню через полчаса или меньше.
Я согласился, и мы отключились. Я опять повернулся к Джону Томпсону и жестом попросил его начинать:
— Так кто или что это за Вестборо, чёрт побери, и почему они хотят убить моего сына?
— Это преподобный Фред Фелпс из баптистской церкви Вестборо в Топике, Канзас. Они протестовали на военных похоронах, — начал он.
Я смутно припоминал этих психов. Они ненавидят геев и считают, что Господь наказывает Америку и армию, потому что мы их не убиваем. Или что-то в этом роде.
— И что? Чарли не гей! Поверь мне, он не гей!
— Это неважно, сэр.
Потом он начал объяснять про преподобного Фреда Фелпса и баптистскую церковь Вестборо. Фелпс был уникальным американским созданием. В любом здравомыслящем обществе его стоило было бы посадить в тюрягу или запереть в психушке и выбросить ключ. Это был старик примерно семидесяти пяти, «Орлиный скаут», продажный юрист, жестокий муж и отец, политический подражатель от Демократов, который раз за разом продолжает баллотироваться на должность в Канзасе на первичных выборах и проигрывать.
Его баптистская церковь, Баптисты Вестборо, не признана ни одной другой баптистской организацией, а его теология весьма подозрительна, мягко говоря. Церковь очень маленькая, всего лишь несколько десятков прихожан, в большинстве своём это члены его многочисленного семейства. Церковь сформирована вокруг того, что больше всего ненавидит Фред Фелпс.