Поскольку я вернулся к работе в правительстве, нам нужно было восстановить мой слепой траст. Мои вложения годами держались в слепом трасте, которым управлял доверенный человек в составе Бакмэн Групп, и который не отчитывался передо мной, но все же я управлял им все это время. Как только я покинул пост, я вернул себе контроль над своим портфелем и отправил доверенного обратно под крыло Джейка Эйзенштейна и Бакмэн Групп. Теперь же мне нужно было опять все это проделать — ну и геморрой! Я только занял позицию, чтобы снова законно наблюдать за своим бизнесом, и теперь снова нужно было возвращать все обратно.
Бакмэн Групп серьезно изменилась с тех пор, как я покинул компанию, чтобы стать конгрессменом. Тогда это была просто Бакмэн Групп — компания венчурного и частного капитала, которую мы основали по моему возвращении из армии. Это всё ещё было так, но в те дни все было намного, намного крупнее. Первым крупным ответвлением были «Марквадт/Бакмэн Инвестментс» (офисы в Пало-Альто и Остине), которые вкладывались в высокие технологии и Кремниевую Долину, и, когда я уходил, все это было ещё в процессе. Ещё одним бизнесом стали биржевые трейдеры (офисы были расположены в Чикаго), которые вкладывали в огромное число ресурсов. Это было своего рода возвращением к моим корням, поскольку мое изначальное состояние было получено благодаря тренингу (признаю, с заранее известным результатом) в нефть и серебро.
Самым новым крупным бизнесом стала «Энергия Будущего Бакмэна» со штабом в Хьюстоне, которая инвестировала в ветряные, солнечные и буровые новинки, которые появились в Америке. Как и всегда, мы вкладывались в доли как новых, так и уже бывалых компаний в этом бизнесе. Хотите построить ветряную ферму в Техасе? Мы купим долю. Ищете способ расширить ваш бизнес по установке солнечных батарей в Калифорнии? Наберите нас. Строите станцию по добыче нефтегаза в Пенсильвании или нефтепровод в Северной Дакоте? То же самое. Впервые за десятилетия Соединённые Штаты стали широким энергетическим экспортером, а не импортёром, и такое влияние на экономику было оглушительным. Что важнее, наконец началась экономия масштаба, и солнечная и ветряная энергия становились экономически конкурентоспособными. Природный газ заменял уголь на новых электростанциях и станции, работавшие на угле, массово переделывались или закрывались, улучшая качество воздуха и снизив выбросы углерода. Огромная часть всего этого была результатами заделов, начавшихся во время моей администрации.
Вскоре после того, как я покинул пост, я встретился с Джейком Эйзенштейном, и мы пришли к приятному соглашению. У меня не было никакого интереса в том, чтобы снова управлять компанией, но место среди владельцев контрольного пакета было бы неплохо. Также я хотел себе небольшой офис на случаи, если я был дома и мне нужно было заниматься бумагами оттуда. В общем, я оставил Джейка при его деле, и он действительно был в этом хорош. Он сам уже имел состояние почти в семьсот пятьдесят миллионов долларов, а мое равнялось по меньшей мере двадцать пять миллиардов! Я не мог жаловаться на то, как он управлял компанией. Мы также дали совместное интервью журналу «Fortune», объяснив мое частичное возвращение в бизнес и мою уверенность в Джейке.
Я смог провести одно-единственное собрание акционеров, прежде чем Джон МакКейн утащил меня обратно в общественную жизнь. Как я и говорил — тот ещё геморрой!
В те выходные мое предстоящее номинирование утекло как раз вовремя, чтобы это обсудили на воскресных ток-шоу. Несколько раз вспомнили о том, что хоть бывшие президенты и использовались для особых дипломатических миссий, это был первый раз, когда это было формально и на долгосрочную основу. Одним из интересных вопросов стало, понадобится ли мне подтверждение Сената для занятия позиции. Однозначного ответа ещё не было. За все назначения государственного департамента, включая и всех послов, отвечает комитет Сената по международным отношениям. В остальном же требования для утверждения Сенатом были до приятного размытыми, как и сама работа.
— Тебе серьезно нужно получить одобрение Сената? — спросила Мэрилин.