Но кошка жила и даже двигалась. Опираясь на грудь и передние лапы, она поползла навстречу Рейне.
Ее надо убить. Сейчас он вернется к машине и возьмет какой-нибудь тяжелый инструмент. Подойдет большой гаечный ключ. Но пока он будет ходить, кошка, пожалуй, спрячется, и ее придется долго искать. Да и Ангела попросится пойти с ним, а он ни в коем случае не хотел, чтобы она все это видела.
Он посветил фонарем и огляделся. Он почти сразу нашел подходящий камень. Потом залез под куст и, положив левую руку на спину животного, прижал его к земле. Кошка подняла голову и оскалила зубы. Но вместо грозного урчания из пасти выступила красноватая пена. Рейне трижды ударил кошку камнем по голове.
Покончив с этим, Рейне отвернулся от мертвой кошки. Надо немного успокоиться, прежде чем возвращаться к Ангеле.
Потом ему пришло в голову, что, возможно, на кошке есть ошейник с именем владельца, которого следовало бы поставить в известность о происшествии. Он обернулся и снова осмотрел трупик. Трудно было узнать в этом обрубке кошку.
Ошейника не было. Кошка оказалась черной.
— Рейне!
В голосе Ангелы, похожем на вскрик птицы, слышалось такое отчаяние, словно они заехали бог весть куда.
Он вышел на дорогу. Машину было не видно за туманом. Аварийная сигнализация мигала, как маячный огонь.
— Ты что-нибудь нашел? — спросила Ангела. Она стояла спиной к машине, подняв воротник пальто. Ей было холодно и страшно.
— Нет.
Он не хотел, чтобы она знала. Он вдруг вспомнил, как она гладила в кафе черную кошку. До кафе оставалось еще около двух километров. Уходят ли кошки, гуляя, так далеко от дома? Но, в конце концов, в мире много черных кошек.
Они сели в машину. Рейне испытывал тошноту.
— Почему мы не едем? — спросила Ангела.
Рейне включил зажигание и тронул автомобиль с места. Теперь он ехал очень медленно. Свет фар, казалось, отскакивал от непроницаемой стены белесого тумана, похожего на пустой киноэкран, на котором Рейне напряженно ожидал появления еще какого-нибудь зверя.
Потом туман вдруг закончился. Воздух снова был чист и прозрачен.
— Тебя так долго не было, — жалобно заговорила Ангела. — Я начала волноваться — куда это ты запропастился? Я даже боялась, что с тобой что-то случилось. Хотела уже идти тебя искать.
Эти слова согрели его сильно стучавшее сердце. Рейне улыбнулся:
— Я пошел в лес и стал искать там раненого зверя. Но он, вероятно, ушел. Зверек наверняка был небольшой. На наше счастье, это был не лось, иначе нам бы плохо пришлось.
Вход в кафе «Деревенская изба» был закрыт. Они обогнули кухню и постучали в заднюю дверь.
Молодая чета стояла у плиты. Пахло чем-то вкусным.
— Жарим на завтра фрикадельки для бутербродов, — сказала хозяйка. — Заходите, попробуете.
Они вернули ключ, уселись на скамью и получили по тарелке с фрикадельками.
В старой деревенской кухне было очень уютно.
Молодые хозяева делали ремонт очень осторожно, сохранив дровяную плиту, кухонные шкафы и деревянную обшивку стен. На окнах висели гардины в мелкую клетку.
— Как вам понравился дом? — спросила женщина.
— Он просто чудесный, — ответил Рейне с полным ртом фрикаделек.
— Очень красивый, — добавила Ангела.
Рейне показалось, что жена каким-то странным взглядом смотрит на его руку. Он скосил глаза и увидел на рукаве цепочку кровавых пятен. Он не сразу понял, что это кошачья кровь. Он быстро закатал рукав рубашки и снова посмотрел на Ангелу. Нет, кажется, она ничего не поняла.
— Как у вас здесь тепло и уютно, — сказал он. — Да, домик нам действительно понравился. Он в полном порядке, а какой прекрасный участок.
— Может быть, вы хотите позвонить владельцам? Мы дадим вам номер телефона, — сказал мужчина.
— Надеюсь только, что плата окажется не чересчур высокой для нас, — промолвила Ангела.
Через дверь Рейне заглянул в зал. Свет там был выключен, но помещение освещалось красным пламенем огня в камине.
Он окинул взглядом все углы, заглянул под столы и скамьи. Кошки нигде не было.
Глава 8
В следующем году Ангела забеременела.
Беременность была почти незаметна из-за невероятной толщины будущей матери, но ребенок жил в ее чреве. Рейне видел его на экране, когда Ангеле делали УЗИ. Положив ладонь на живот жены, он ощущал толчки — трепещущие нерегулярные движения — как взмахи лапок или крылышек.