Но тут, словно по мановению волшебной палочки, освободилось место для парковки. Рейне заметил это в последний момент и затормозил так резко, что Ангела, успевшая отстегнуть ремень безопасности, едва не разбила голову о ветровое стекло. Она ничего не сказала, но во взгляде ее проступило отчаяние. Она словно говорила мужу: если ты не умеешь толком управлять автомобилем, то как мы сделаем все остальное? Он улыбнулся и постарался вести себя спокойно и уверенно.
Он безупречно припарковался к тротуару и заглушил мотор.
Они огляделись. Ангела была бледна, как матовое стекло. Из-под платка выбивалась прядь седых волос.
Платок и зеленое пальто. Таково будет описание похитительницы. Толстая женщина средних лет в платке и зеленом пальто.
Правильно ли он делает, поручая ей это дело? Но иного выхода не было, потому что Ангелу здесь никто не знает. Все остальное он сделает сам, но это решающее действие он вынужден предоставить жене.
Он ободряюще ей кивнул. Она открыла дверь и с обычными своими стонами и вздохами — которые сопровождали все ее телесные движения — вылезла из машины и пошла по улице к площадке. Вот Ангела свернула за угол и исчезла из вида.
На тротуаре прямо возле машины остановилась женщина с двумя собаками. Он вообразил было, что она смотрит на него и хочет что-то сказать. Он уже собрался опустить стекло и спросить ее, в чем дело, но потом увидел, что один из псов поднял ножку возле фонарного столба и женщина ждет, когда он закончит свои дела. И смотрела женщина на собаку, а не на него.
Он откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Подумал о жизни, оставшейся позади. Об уверенности, пассивности и приспособленчестве. Потом подумал о новой жизни, которая вот-вот начнется. Он мало что знал об этой жизни, полной риска и опасностей. Это будет совершенно новое бытие.
Было такое чувство, что он повис в вакууме. Существовали только «до того» и «после того», но сейчас он находился в неопределенном, промежуточном положении, висел в пустоте.
Ум его работал четко и ясно. Он все прекрасно понимал и анализировал. Чувства обострились. Он отчетливо различал красную краску стоявшего впереди автомобиля, грязную стену дома, торчавшие из нее куски арматуры. Остро чувствовал запах автомобильных выхлопных газов. Звуки, однако, — шуршание шин по асфальту, скрежет трамваев, шаги людей — казались далекими, чужими и незнакомыми.
Он вспомнил, что такое же чувство испытывал, когда в первый раз стоял у двери квартиры Ангелы, раздумывая, стоит ли звонить.
Правда, он испытал нечто подобное и в раннем детстве, но подробностей уже не помнил. Наверное, это было, когда мать отдала его в детский приют.
Из-за угла появилась Ангела. Она шла к машине уверенным, целеустремленным шагом. Рядом с ней шел мальчик. Все произошло гораздо быстрее, чем он рассчитывал.
Как и было условлено, Ангела с Себастьяном сели на заднее сиденье. Рейне обернулся и улыбнулся малышу.
— Привет, Себастьян, — сказал он. — Ты меня узнаешь? Я часто сижу в парке на скамейке и смотрю, как ты играешь.
Мальчик кивнул. Рейне не был уверен, что Себастьян его узнал, но никакого страха ребенок явно не испытывал.
— Как дела в саду? — спросил Рейне, сдавая задом с узкой парковки.
— Да так… — невнятно и сумрачно ответил мальчик.
— Что ты сегодня делал? Катался с горки? — не отставал Рейне, удивляясь естественности своего голоса — не зажатого и даже скучающего. Как будто он каждый день забирал Себастьяна из сада.
— Нет, на горке они сегодня подрались.
— Кто подрался?
— Виктор, Йонас и эти.
— Они тебя разозлили?
— Нет, я просто туда не пошел, и все. Не хочу с ними играть. Они все время задираются.
— А Беттина их не ругает за это? — спросил Рейне, довольный тем, что знает имя воспитательницы.
— Ругает, но они ее не слушают.
— Ты играл с другими?
Рейне посмотрел в зеркало заднего вида. Все было нормально, полицейские машины за ними не гнались.
— Да, я играл в магазин с Софией и ее подругами.
— Вы ходили в супермаркет?
Как, оказывается, просто похитить ребенка.
— Да нет же, мы играли в магазин. Прямо на площадке, в домике.