— Нет, я забыл.
Он хотел сказать мальчику, чтобы тот называл его не папой. А Рейне. Но может быть, оно и к лучшему, что мальчик забыл их имена.
— Но завтра ты купишь мне чего-нибудь сладкого? — не отставал малыш.
— Может быть. Посмотрим.
Машинально Рейне принялся помогать готовить обед и накрывать на стол. Он достал сковородку и смазал ее маргарином. Ангела в это время болтала с Себастьяном. Время от времени Рейне поглядывал на жену. Он наблюдал за ее неторопливыми движениями, смотрел на ее светло-голубые глаза, толстые пальцы с коротко обрубленными ногтями. Кого, думал он, каких двух человек убила она — мужчин, женщин, детей?
Когда они принялись за еду, Ангела озабоченно сказала, что Себастьян очень мало ест.
— Я не люблю рыбу, — канючил Себастьян.
— Но рыбу надо есть. Это здоровая пища. В рыбе есть вещества, которые нужны организму и помогают расти, — назидательно произнесла Ангела.
— Когда я был маленьким, то тоже не любил рыбу, — сказал Рейне, поддержав Себастьяна. — В детском доме у меня был друг, который ел все, и он обычно съедал мою порцию. Так я избавлялся от необходимости есть рыбу. И видишь, несмотря на это, я вырос большим и сильным.
— Не смей так говорить!
Она была так шокирована, что Рейне едва не рассмеялся. Какой бред! Не прошло и двух часов, как он похоронил их сына и узнал, что его жена совершила два убийства. И вот она сидит перед ним и упрекает в том, что он в детстве не ел рыбу.
Он заставил себя говорить о всяких пустяках, а потом помог Ангеле вымыть посуду. Потом терпение его иссякло. Он не мог дальше выносить это притворство. Надо пройтись по свежему воздуху.
— Я пойду прогуляюсь, — сказал он и надел куртку.
— Кажется, собирается дождь.
— В этой куртке мне не страшен никакой дождь, — ответил Рейне и поднял воротник.
Несколько часов он бродил по лесу под сильным дождем. Хотелось сосредоточиться и обдумать положение, в которое он попал, но мозг отказывался повиноваться. Он хотел отдохнуть, послушать шум дождя в листве, треск сучьев под ногами Рейне, звонкие крики дроздов, мокнущих под дождем.
Вымокший и уставший, он вернулся домой с одним-единственным желанием — выпить чашку чаю и принять горячий душ.
Еще не успев войти в дом, Рейне понял, что произошло что-то неладное. Свинцовые тучи заволокли небо, в доме стало мало света, но ни в одном окне не горел свет.
Он открыл дверь и вошел в прихожую. В доме было темно и тихо. Рейне включил свет, позвал Ангелу, прошел через кухню в гостиную, а потом вернулся в прихожую. Подойдя к лестнице, он еще раз позвал жену. Ангела никогда не выходила из дома одна. Рейне взбежал вверх по лестнице.
Дверь в комнату Себастьяна была не заперта. Впервые за много дней Рейне смог в нее войти. Ящики комода, где лежали детские вещи, были пусты. На месте были и почти все игрушки, за исключением гориллы и игрушечного трактора.
Рейне заглянул под кровать Себастьяна, поднял матрацы — на кровати и на полу. Под ними не было ничего.
Он обыскал весь дом, но не нашел того, что искал. Этого он не ожидал. Ангела взяла с собой ружье.
С сильно бьющимся сердцем он выбежал на улицу, под дождь, пересек лужайку, ворвался в сарай и смахнул с верстака верхние жестяные коробки.
В самой нижней из них лежала пара ржавых гаек.
Деньги и газета исчезли.
Часть третья
НОЧНАЯ АНГЕЛА
Глава 1
Рейне долго петлял на пространстве между старыми административными зданиями и шарикоподшипниковым заводом, ища, куда бы приткнуть машину. Ему хотелось найти не слишком заметное, но законное место для парковки, чтобы ему не приклеили на стекло штрафную квитанцию и полиция не взяла на заметку номер автомобиля.
Поставив, наконец, машину и надвинув на голову капюшон, он под дождем пересек опустевшую детскую площадку, прошел мимо засыпанной желтыми листьями песочницы, пустых скамей и остова качелей.
Найдя дом Туре, он вошел во двор. С большого каштана неслышно слетали золотистые листья.
Перед дверью подъезда Рейне остановился. В подъездах установили современные металлические двери с замками, которых не было, когда Рейне приходил сюда последний раз. На это он не рассчитывал и не имел ни малейшего представления, какой у Туре код. Из вентилятора китайской закусочной тянуло затхлым духом восточных блюд.
Рейне в отчаянии посмотрел на два окна Туре. Квартира приятеля находилась на первом этаже, но окна располагались очень высоко, и до них было не дотянуться. По стеклу одного из окон — это было окно кухни — тянулась по диагонали зазубренная трещина, похожая на кривую какого-то графика. Эта трещина была здесь всегда — с тех пор, как Рейне познакомился с Туре. Сквозь грязное оконное стекло были видны раскрытая пачка кукурузных хлопьев, телефон и рождественская свеча, стоявшая здесь с прошлого, а может, и с позапрошлого Рождества. В другом окне виднелись заросли живучих запыленных растений — кактусов и всевозможных суккулентов.