— Правда ли, что той женщине Себастьяна отдали именно вы? — спросил полицейский, словно не слыша сказанного.
Потом снова, как заезженная пластинка, повторялись заклинания о том, что это было грубейшее нарушение правил. При этом в отношении Себастьяна существовало особое, неписаное правило — отдавать его всякому, кто за ним придет. Собственно, у воспитательниц не было иного выбора. Так почему и за что ее упрекают? Она взяла Себастьяна домой, когда его вообще никто не забрал. Она уложила его в собственную кровать. Она повела себя более ответственно, чем другие. Она дала им совет, но они не захотели слушать. Теперь она не скажет больше ни слова.
— Знаком ли вам тот человек на скамейке?
Беттина отрицательно покачала головой. Она не стала рассказывать о больном ребенке, о письме бразильскому врачу, которое она перевела. Она не хотела подставлять несчастного старика этим быкам. Она отрицательно качала головой в ответ на все вопросы, включая и самый последний:
— Приходилось ли вам в последнее время встречать того человека?
Только по окончании допроса, когда Беттина вернулась к детям, она поняла, что на последний вопрос ответила правду. Она действительно не видела того человека после исчезновения Себастьяна. Вчера был изумительный солнечный день. Воздух был чист и прозрачен. Как раз в такую погоду тот человек любил сидеть на скамейке в парке. Но вчера его там не было.
Потом был обед и послеобеденный сон. Беттина обычно оставалась на сон с детьми, а другие сотрудники устраивали себе перерыв. Вот тогда она и приняла решение уйти.
— У тебя нет назначения на место, куда бы ты могла уйти, — ответила ей Анита.
Естественно, она была права. Беттину прислали сюда из центра по созданию новых рабочих мест, и речь могла идти не об увольнении, а только о смене места. На следующий день Беттина побывала на бирже труда и получила место на суповой кухне Армии спасения.
Вот она и стоит теперь на кухне и помешивает гороховый суп, а Сив стоит за стойкой и обслуживает посетителей. Из зала доносился невнятный гул мужских голосов.
Она думала о том, что появилось вчера в газетах, пестревших огромными фотографиями и аршинными заголовками. Тот дружелюбный человек оказался мужем убийцы! Беттина была уверена, что идея похищения принадлежала ей, а не Рейне.
В это время в зале что-то произошло. Один из мужчин что-то кричал в приступе ярости. Беттина обернулась к стойке.
— Это Конни, — вздохнула Сив и направилась в зал.
Крики, треск и хлопнувшая дверь. Сив взяла ведро и тряпку и снова пошла в зал подтереть разлитый суп. В зале снова наступила относительная тишина.
— Здесь не всегда так, — сказала Сив, полоща под краном половую тряпку. — Обычно здесь очень тихо.
Беттина подошла к стойке, чтобы налить суп какому-то молодому человеку. Через его плечо она увидела, как из-за стола в зале встали двое мужчин и направились к выходу. Один из них был мал ростом и слегка прихрамывал. Капюшон почти целиком скрывал его лицо, а сам он был похож на телепузика. Когда дверь за мужчинами закрылась, Беттина подумала, что тот маленький похож не только на телепузика.
Глава 6
Себастьян с трудом продирался сквозь лесные заросли. Ангела шла следом. То и дело она хрипло кричала, чтобы он подождал. После очередного оклика он обернулся и посмотрел на нее. Опустив голову, Ангела стояла, опершись о ствол дерева. Шапка сползла на затылок, багрово-красное лицо блестело от пота. Спортивную сумку она поставила на землю. Себастьян подошел к ней.
— Может быть, нам отдохнуть? — спросил он.
Она так энергично тряхнула головой, что с ее лица дождем брызнули капли пота.
— Еще рано. Идем дальше. Постоим еще пару секунд, — сказала она.
Говорила Ангела с трудом, слова вырывались из горла толчками, чередуясь с тяжелым прерывистым дыханием. Она сняла шапку, вытерла лоб тыльной стороной ладони, надела шапку и вскинула сумку на плечо. На другом плече висело ружье.
— Ну вот. Теперь идем дальше.
Оно ободряюще кивнула мальчику и дала ему знак идти.
Себастьян с удовольствием сделал бы привал, хотя он устал намного меньше, чем Ангела. Ему было просто неприятно идти по лесу.
Сначала это было очень легко. Деревья росли редко, а земля была ровная. Они шли словно по огромному залу с колоннами. Они шли мимо пожелтевших кустов папоротника, по ковру из опавших листьев. Мелкий дождь наполнял лес тихим, приятным шумом и шелестом.