– Чем они в этом фонде занимаются? – задалась вопросом подруга. – Зачем-то им твоя кровь понадобилась. А вдруг они незаконно органы пересаживают?
– В фонде?
– Чего ты? Я имею в виду…
– Да поняла я… У меня шпионский триллер, а у тебя получается детектив с медицинским уклоном.
– И вовсе не детектив. Но как-то… страшненько, одним словом. Вот что, давай-ка все-таки пойдем к ментам. Расскажем все как есть. Во-первых, нам будет спокойней, во-вторых, этим типам придется вести себя куда осмотрительней, если мы на них в ментовку заяву накатаем.
– В смысле, если меня пустят на органы, хоть будут знать, где их следует искать?
– Дура, – обиделась Ирка. – Дело-то серьезное.
– Час назад ты говорила, что у меня глюки.
– Так это час назад. Потопали.
Если честно, мне идти никуда не хотелось. От одной мысли о том, что придется еще раз пересказывать свою историю под скептическими взглядами и ухмылками окружающих, у меня начинали ныть зубы. Но Ирка была настроена решительно, жажда деятельности ее переполняла, и мы вскоре покинули квартиру. Уже на улице попытались сообразить, куда стоит податься, ясно, что к ментам, а конкретно? После непродолжительной дискуссии пришли к выводу: идти надо в районное отделение милиции по месту моей прописки. Выяснить, где оно, труда не составило. Мы остановили такси и через десять минут уже были возле здания, выкрашенного в ядовито-розовый цвет. Входная дверь по случаю жары была распахнута настежь.
Лишь только мы оказались в отделении, на меня навалилась тоска, до того унылым выглядело помещение с панелями под дерево, линолеумом в пятнах и допотопными скамейками вдоль стен. Как-то не верилось, что здесь работают лихие сыщики, которые ждут не дождутся возможности по первому зову прийти на помощь гражданам. В комнатушке, отделенной от коридора стеклом с надписью «Дежурный», сидел молодой парень и пялился в потолок. Вид у него был унылый, под стать окружающей обстановке.
Иркин энтузиазм таял на глазах, у меня его и вовсе не было. Но уж если мы сюда явились, надо попытать счастья. Заметив нас, парень улыбнулся и, не дождавшись ответной улыбки, приосанился и напустил в глаза угрюмости потрепанного в битвах воина.
– Слушаю вас, – сказал он.
Мы переглянулись, я решила, что объясняться надлежит мне, и начала не очень-то убедительно:
– Нам бы поговорить с кем-нибудь… – Чувствуя, что получилось страшно глупо, я разозлилась и добавила: – Мне надо написать заявление.
– Чего случилось-то? – спросил парень без намека на интерес. – Сегодня суббота, так что если ничего такого…
– Какого? – съязвила я.
– Вас ограбили? – спросил парень.
– Нет.
– Изнасиловали? Тоже нет? Очень хорошо. Муж поколотил?
– У меня нет мужа.
– Не беда. Для такой красивой девушки замуж выйти не проблема.
– Спасибо, но я к вам не за этим.
– А зачем?
Мы с Иркой переглянулись.
– Соседи шумят, парень достает? – продолжал веселиться мент.
– С соседями порядок, парни ведут себя прилично, по крайней мере знакомые.
– Вот видите. Значит, ничего срочного. Приходите в понедельник, напишете заявление… если не передумаете.
– Мою подругу преследуют люди из фонда «Помощь рядом», – вмешалась Ирка, заподозрив, что я так и буду мямлить.
Парень поднял брови и сказал с сомнением:
– Преследуют – это как?
– Пошли отсюда! – рявкнула я, схватила ее за руку и потащила к выходу.
– Мы зачем сюда пришли? – зашипела Ирка. – Никуда бы он не делся, заявление принял…
– Представь, каким идиотским будет мой рассказ, – вяло молвила я. – Ты сама в него не поверила, пока соседка не вмешалась, а тут менты. Нет, идти к ним надо не с догадками, а с чем-то более существенным. А у нас и догадок никаких. Совершенно нелепая история, которую никто слушать не будет.
– Что ты предлагаешь?
– Домой идти, отдыхать. А там посмотрим.
Ирке моя идея не понравилась, но возвращаться в отделение я отказалась категорически.
Мы зашли в кафе и выпили по чашке кофе с пирожными. После беседы с дежурным все, что произошло со мной, показалось мне невероятно глупым. И чем больше Ирка твердила, что случившееся выглядит подозрительно, тем скорее я убеждалась в обратном. Подругу злили внезапные перемены в моем настроении, и очень скоро ее присутствие мне стало в тягость, теперь я жалела, что все ей рассказала. В глубине души я надеялась, что если не придавать значения этим событиям, все в моей жизни само собой утрясется и встанет на свои места.