— Это моя внучка, Энрике, А ты что подумал? — с хитрой улыбкой спросил старик.
Только многолетняя привычка к самодисциплине помогла Энрике взять себя в руки. Несмотря на то, что пол, казалось, закачался у него под ногами, он спокойным голосом спросил:
— Так это и есть твоя внучка? — услышал он звук своего голоса со стороны, не в силах поверить в реальность происходящего.
Дон Диего снова рассмеялся, бесконечно довольный шуткой, которую ему удалось так ловко сыграть с молодым человеком. Он прекрасно понимал, к каким выводам мог прийти Энрике, в первый раз увидев Филиппу сегодня днем на террасе. К тому же заранее настроив себя на встречу с абсолютно непривлекательной невестой. Повернувшись к внучке, он сделал повелительный жест рукой и скомандовал по-английски: — Подойди сюда.
Филиппа пошла к ним навстречу. Ее сердце учащенно билось от волнения — мужчина со стальными серыми глазами в упор смотрел на нее. Этот взгляд парализовал ее волю. Словно тысяча электрических разрядов пробивала ее тело с головы до ног.
Если днем он произвел на нее неотразимое впечатление, то в вечернем смокинге он выглядел еще более потрясающе. У нее просто захватывало дух от одного его присутствия.
Она с усилием сглотнула. Это становится просто смешным. Ни один мужчина на свете никогда не производил на нее такого впечатления! Она пользовалась успехом у представителей противоположного пола. С одним из парней даже однажды поцеловалась. Но никогда, никогда она не испытывала таких чувств. Учащенное сердцебиение, прерывистое дыхание, страх, волнение, перехлестывающее через край. Рядом с этим человеком даже дед перестал существовать для нее. Ей хотелось только бесконечно смотреть в эти стальные серые глаза и не видеть больше ничего на свете.
— Моя внучка, — торжественно произнес дон Диего.
Энрике едва услышал его. Все его внимание было поглощено женщиной, стоявшей перед ним.
Боже! Как она прекрасна!
Неужели она, в самом деле, принадлежит к семейству Авельянос? Это просто невозможно! Частичкой мозга, еще продолжающего работать, он вдруг понял, что старик заранее ввел его в заблуждение, дав понять, что ему придется жениться на плоской, некрасивой девушке. А на самом деле…
Он улыбнулся. Значит, чертов Диего провел его как мальчишку. Оказывается, этот старик еще способен шутить!
Чувство облегчения волной пробежало по его телу. Более того, он испытал настоящее торжество и ликование.
Да! Теперь эта роскошная рыжеволосая красавица будет принадлежать ему…
Филиппа увидела его довольную, хищную улыбку обладателя, и внутри у нее все перевернулось.
Кажется, он чем-то очень доволен!
Энрике нагнулся, взял ее руку и поднес к губам.
Филиппа, словно в замедленной съемке, видела, как его черноволосая голова медленно склоняется к ней. Она по-прежнему не могла вдохнуть полной грудью, чувствуя легкое прикосновение его сильных пальцев.
А потом ее пронзило еще более острое ощущение, когда его теплые губы на мгновение прижались к ее руке. На одно только короткое мгновение внутри нее вспыхнули мириады звездных бликов и погасли, как только он отпустил ее запястье.
Он выпрямился и с улыбкой посмотрел ей прямо в лицо.
— Энрике Сантос.
Голос прозвучал глухо и доверительно.
Какое-то долгое мгновение она не могла вымолвить ни слова, а потом с усилием разжала губы и тихо произнесла своим чуть хрипловатым контральто:
— Филиппа…
— Филиппа, — эхом повторил он ее имя. — Рад познакомиться с вами.
Его глаза, казалось, бесконечно долго не отрывались от ее глаз. Затем он властно взял ее под руку и обернулся к хозяину дома.
— Ты настоящий дьявол, Диего, — сказал с усмешкой молодой человек. — Однако стоит признать, что твоя шутка оказалась на редкость удачной.
Филиппа переводила взгляд с одного мужчины на другого, ничего не понимая, так как они говорили по-испански.
Что происходит? — подумала она. Энрике обратился к ней на английском языке:
— Позвольте мне проводить вас к столу.
Его голос звучал так мягко и заботливо, что она снова едва не потеряла контроль над собою.
Как во сне она позволила провести себя через огромный холл в обеденный зал.
Энрике почтительно подвел ее к столу, богато сервированному на троих, жестом отстранил слугу и сам помог ей сесть на мягкий резной стул, обитый золотистым бархатом.
Энрике Сантос… Кто же он такой? — сверлило у нее в голове.
Она понимала, что нужно вежливо поблагодарить его, но не смогла поднять глаз. Внезапная робость и стыдливость охватила ее.