Итак, он наверняка знает, что она нищая, незаконнорожденная дочка единственного сына Диего Авельяноса. Море презрения в его глазах ясно свидетельствует об этом.
Филиппа гордо вздернула подбородок. У нее собственное мнение о Диего Авельяносе. Если этот гордец, стоящий перед ней на огромной террасе деда, приличествующей скорее какому-нибудь дворцу, считает, что она не заслуживают такой чести, что ей до него? Пусть думает, что хочет!
И до самого Диего Авельяноса ей нет никакого дела. Никакого, кроме желания получить небольшую компенсацию в пользу женщины, с которой когда-то он обошелся так жестоко. Филиппа прикусила губу и насмешливо улыбнулась, что не укрылось от внимательного взора Энрике Сантоса.
Какая наглость! — подумал он. Похоже, эта девица не испытывает ни малейшего смущения по поводу своей профессии.
Отвращение, которое он испытывал к старику Авельяносу, невольно перешло на молодую женщину. Поэтому, когда она приблизилась к нему с вежливой улыбкой на лице (впрочем, не смягчающей холодного выражения глаз), На нее словно пахнуло ледяным ветром Арктики. Еще мгновение назад он казался ей весьма привлекательным, если не сказать красивым мужчиной, выглядящим на миллион долларов. А теперь перед ней стоял надменный господин, взирающий на людей свысока, как на вассалов, недостойных его драгоценного внимания.
Ах, так? Филиппа гордо тряхнула головой, и бронзовые кудри облаком всколыхнулись за плечами. Необоримое желание разозлить гордеца охватило ее.
— Привет, — хрипловато выдохнула она. — Мы раньше никогда не встречались, не так ли? Иначе я бы этого не забыла.
Инстинктивно она чувствовала, что такой тон разозлит его, и кокетливо протянула руку для пожатия. Филиппа знала, что после того, как подруга усердно потрудилась над ее руками, узкие кисти с длинными пальцами и миндалевидными, тщательно отполированными ногтями выглядят безукоризненно.
Энрике отступил на шаг назад. Ему была невыносима мысль прикоснуться к плоти, продающей себя богатому старику. Но где-то в подсознании он поймал себя на том, что его ноздри жадно ловят едва ощутимый аромат, исходящий от незнакомки, и этот странный, чуть хрипловатый голос чем-то неодолимо влечет его.
Он безжалостно отбросил прочь непонятные ощущения и мимоходом подумал, что девушка, судя по цвету волос, наверняка англичанка или ирландка. Что ж, с ее профессией такой цвет волос даст неоспоримые преимущества в Испании, где большинство женщин темноволосы.
Филиппа на мгновение остолбенела от неприкрытой невежливости и опустила руку. Но не в ее правилах было отступать. В конце концов, никакое презрение не помешает ей достичь поставленной цели.
Конечно, ей вдвойне неприятно перенести такое пренебрежение из-за воспоминания о том, как обошлись с ее матерью здесь, в Испании двадцать четыре года назад.
Теперь она не позволит старику запугать себя, как это случилось когда-то с бедной мамой, и будет противостоять ему изо всех сил. Если дед вызвал ее сюда, значит, она ему зачем-то понадобилась и это делает ее позицию очень сильной.
Надо только помнить, что она на вражеской территории, и быть предельно внимательной.
Вместо того чтобы оскорбиться, Филиппа, дерзко улыбнувшись, бросила на незнакомца дразнящий взгляд и, пройдя мимо него к краю террасы, оперлась на каменную балюстраду и принялась смотреть в сад.
Она задумалась о своих далеко идущих планах и совсем забыла о мужчине, оставшемся за спиной. Как бы ни был он красив, какое до него дело внучке Диего Авельяноса.
На случай, если вдруг дед будет удерживать ее, паспорт, обратный билет с открытой датой до Нью-Йорка и семьсот долларов Филиппа предусмотрительно оставила в сейфе камеры хранения в аэропорту Валенсии, а ключ спрятала в косметичку.
Энрике Сантос подошел сзади и застыл за ее спиной. Его взбесило, что эта девица посмела пройти мимо него как сквозь пустое место.
А эта наглая усмешка и раздражающе манящий запах! Ни одна из женщин не вызывала у него такую бурю эмоций!
В этот момент кто-то вежливо кашлянул у его плеча. Это был слуга, появление которого он не заметил.
— Если вы не возражаете, сеньор Сантос, дон Диего ждет вас у себя в кабинете, — вежливо произнес он.
Энрике чертыхнулся про себя и прошел в дом.
Они обедали за столом, сервированным на двоих. Диего Авельянос и его молодой, подающий большие надежды в бизнесе партнер Энрике Сантос.
Энрике пристально смотрел на струйку вина из отборного сорта винограда, наполняющую его бокал.