Филиппа сидела неподвижна и думала о своем бедном отце, подвергавшемся преследованиям со стороны самого близкого человека со дня рождения и до последнего дня жизни. Его единственной радостью была Джейн, девушка, которую он встретил на пляже и влюбился с первого взгляда. Их любовь продолжалась так недолго и так трагически оборвалась…
Я делаю это не только ради мамы, но и во имя тебя тоже, отец! — подумала Филиппа.
Энрике Сантос заговорил снова. Она заставила себя вслушаться в его слова.
— Поверь, вчера вечером я не сомневался, что Диего рассказал о своих видах на твое замужество и убедил тебя согласиться.
Филиппа нагнулась к подносу, взяла кофейник и разлила кофе по чашкам.
— Да, это так, — заявила она. — Мы с дедом обсудили все детали сегодня утром и пришли к согласию, сеньор Сантос. Вы можете продолжать ваши мероприятия по слиянию двух компаний.
Какой у меня замечательно спокойный, уверенный голос, подумала она. Впрочем, это не трудно, ведь мы обсуждаем не настоящую свадьбу, а всего лишь взаимовыгодный контракт. Можно ни о чем больше не думать. Особенно не стоит думать о том, как меня волнуют шелковистые волосы на его груди, виднеющиеся из-за края белоснежной рубашки. Так и хочется к ним прикоснуться.
Она подвинула к нему чашку с кофе и вежливо спросила:
— Сливки и сахар?
Он коротко кивнул и прищурился.
— Он снова угрожал тебе?
Филиппа удивленно распахнула глаза.
— Скорее нет. — Она налила себе сливки и сделала глоток. — Мы полюбовно договорились.
— Договорились? — В голосе Энрике прозвучали нотки, которые она предпочла бы не слышать. — О чем?
Филиппа улыбнулась, не в силах скрыть удовлетворение. Наконец-то теперь, через четверть века, ее мать получит компенсацию от Диего Авельяноса за все свои страдания. Джейн ничего не требовала от отца Фелипе. Она только хотела, чтобы он знал, что у него осталась внучка, продолжение его сына. Но Диего Авельянос относился к ней, как к хищнице, претендующей на его состояние.
— Сеньор Сантос, я получила свои деньги.
— Деньги?
В его голосе прозвучал такой холод, что мурашки пробежали по ее коже. Но она растянула губы в искусственной улыбке.
— Обыкновенные деньги, сеньор Сантос, которые, шурша крылышками, попадают в банк и вообще заставляют мир вращаться.
— Объясни, — жестко потребовал он, неотрывно глядя на нее.
Это был приказ, как будто сеньор Сантос разговаривает с кем-то из своих клерков, а раз он владеет пятьюстами миллионами долларов, у него этих самых клерков чертова уйма.
— Объяснить? Все чрезвычайно просто, сеньор Сантос. Соглашение между мной и дедом никак не относится к вашему с ним контракту, можете поверить. Дон Диего переводит определенную сумму на мой банковский счет взамен на мое согласие выйти за вас замуж. — Она снова улыбнулась. — Как видите, в отличие от вас я предпочитаю наличные.
Лицо Энрике неподвижно застыло.
— Он заплатит тебе, чтобы ты вышла за меня замуж?
Ах, как он рассердился! Подумать только, какое лицемерие! Филиппа была готова рассмеяться ему прямо в лицо, но не смогла. Ее горло будто перехватило плотным кольцом, и единственное, что она смогла сделать, это утвердительно кивнуть и отпить глоток кофе.
— Так же, как он заплатит тебе, — уточнила она, со стуком поставив чашку на стол, — чтобы ты женился на мне.
— Ну это совсем другое дело! Совсем другое!
Филиппа теперь чувствовала себя спокойной и уверенной.
— Не вижу почему. Ты согласился связать себя с женщиной, которую не видел ни разу в жизни и которая ничего для тебя не значит. Не так ли? Я всего лишь приложение к империи Авельяноса, так необходимой тебе для приумножения состояния.
Она взяла кофейник, долила кофе и посмотрела на мужчину, за которого ей предстояло выйти замуж. За полмиллиона долларов.
— Давай будем полностью откровенны друг с другом. Ты вежливо объяснил мне вчера, — она не пыталась скрыть сарказм в голосе, — что наша свадьба необходима для того, чтобы ты получил контроль над компанией Авельяноса.