В его глазах блеснул задорный и настойчивый огонек.
Филиппа молча подчинилась.
Энрике вывел ее в центр небольшого танцевального зала. Музыканты исполняли песню о любви, и она почувствовала, как ее тело деревенеет от страха уже совсем по другой причине, не имеющей ничего общего с перспективой танцевать.
Руки Энрике обхватили ее спину, скользнули вниз и крепко обняли за талию, Кожа под тонким длинным сапфирово-синим платьем словно загорелась от его прикосновений, пульс застучал в висках. Она продолжала стоять неподвижно, и ноги заныли от напряжения.
— Положи мне руки на плечи, дорогая.
Его теплое дыхание, коснувшееся уха, заставило ее задрожать. Он находился слишком близко. Долгое сильное тело почти прижалось к ней вплотную, плечо к плечу, бедро к бедру.
Не думай! Не чувствуй! — с отчаянием утопающего приказала себе Филиппа.
Она осторожно подняла руку и медленно положила ему на плечо. Под шелковистой тканью вечернего костюма она почувствовала твердые сильные мускулы и еще больше напряглась.
— Расслабься, — шепнул он ей, и легкими движениями бедер заставил повторять за ним движения танца.
Какое-то время она следовала за ним негнущимися деревянными ногами.
— Расслабься, — снова скомандовал он.
Филиппа неловко попыталась повторить его движение. Ее спина покрылась испариной, она вскрикнула и вырвалась от него.
— Я не могу! Не могу танцевать!
Она бросилась к их столику и с облегчением расслабилась, лишь откинувшись на спинку стула.
Энрике сразу же оказался рядом.
— Что, черт побери, все это означает?!
В его голосе слышалось неприкрытое раздражение.
— Я же говорила тебе, что не танцую, — бросила она в ответ.
— Не можешь или не хочешь?! — Он сел на свое место, достал из ведерка со льдом бутылку шампанского и разлил его по бокалам. — Когда мы поженимся, я буду давать тебе уроки.
Энрике осушил свой бокал и поставил его на стол.
— Ты уже начал…
Филиппа сделала глоток. Никогда Энрике Сантос не будет учить ее танцевать, никогда. И ничему другому.
Незаметно под столом она потерла ноющие мышцы бедра, чтобы уменьшить нарастающую боль.
Наступило утро дня свадьбы. Филиппа прижала телефон к уху.
— Вы уверены? Вы абсолютно уверены?
— Да, мисс Гленвилл. Абсолютно. Сумма в пятьсот тысяч долларов переведена на ваш счет.
— А может кто-либо распорядиться деньгами, например, снять их со счета или перевести, без моего ведома? — недоверчиво спросила она.
— Конечно нет, — ответил явно шокированный голос работника нью-йоркского банка.
Это самый счастливый день в моей жизни! Теперь мы с мамой можем начать новую жизнь!
Филиппа ликовала. Она сделала это! Она получила то, к чему стремилась! Конец нищете, долгам и вечным лишениям, испытываемым Джейн все последние двадцать пять лет.
Осталось как-то пережить следующие двадцать четыре часа. А потом она снова вернется домой, к своей обычной нормальной жизни.
Если я сделала самое главное, то смогу пройти и через оставшееся испытание!
— Сеньорита, могу я начать одевать вас к свадьбе? — Голос Роситы, постучавшейся в дверь, вернул ее к реальности. — Дон Диего хочет, чтобы вы спустились вниз как можно скорее.
Филиппа согласно кивнула. Начался длинный процесс одевания в свадебные одежды. Победоносная легкость исчезла, уступив место удушающему напряжению. Она села напротив зеркала, и Росита умело уложила ее пышные, блестящие, отливающие бронзой волосы вокруг головы. Из зеркала на нее смотрела бледная девушка с широко распахнутыми глазами.
Интересно, как долго будет продолжаться эта пытка? — думала она, стоя возле жениха.
Несмотря на то, что торжество решили обставить просто и скромно, в узком кругу, Филиппе казалось, что церемонии не будет конца. Она едва смогла выдавить из себя полагающиеся слова согласия.
Теперь она на самом деле стала его женой! Здесь и сейчас. Кольцо на пальце сверкало. Ее охватила предательская слабость.
Это ничего не значит! Завтра он отправит меня в Нью-Йорк, пожелав счастливого полета. Он ведь получил то, что хотел, — компанию деда, и будет рад увидеть мою спину. Лично я никогда не входила в его планы.
Ее тубы плотно сжались. Три дня назад Диего Авельянос снова вызвал ее к себе. Они с Энрике только что вернулись с очередного мероприятия. На этот раз это был концерт. Филиппа чувствовала себя счастливой, слушая любимые произведения Бетховена в исполнении прекрасного оркестра. Выходя из зала, она импульсивно обернулась к Энрике.
— Спасибо. Я получила огромное удовольствие.