Сегодня он провернул удачную сделку, подумала она. Пристроил свою компанию, а заодно и постылую внучку.
И снова сердце болезненно защемило от тоски. Она невольно вспомнила свои так и не сбывшиеся детские мечты. Как часто, еще ребенком, она воображала своего сильного доброго отца, называющего ее обожаемой принцессой, а маму — любимой королевой. Представляла их вместе, молодых и счастливых.
Но эти мечты не сбудутся никогда. Он ведь умер еще до ее рождения.
Из горла вырвалось судорожное рыдание. Ну почему все так грустно?!
— Ты готова? — напряженный решительный голос Энрике прервал ее мрачные мысли.
Филиппа вскочила на ноги.
— Да, — ответила она и пошла ему навстречу.
Они разместились на заднем сиденье огромного дедовского лимузина. Филиппа постаралась забиться в дальний угол, чтобы ее почти не было видно, а Энрике занял противоположное место у окна.
Машина плавно тронулась с места. Всю дорогу они молчали, что вполне устраивало Филиппу. Ей не о чем говорить с этим человеком. Завтра она уедет и никогда больше его не увидит. Он всего лишь случайный прохожий в ее жизни.
— Хочешь выпить?
Филиппа закрыла глаза и отрицательно покачала головой. Энрике открыл бар, достал одну из бутылок и налил себе содержимое в небольшой хрустальный стакан. В воздухе запахло виски. Он залпом осушил стакан, поставил его на место и захлопнул крышку бара.
— Как ты себя чувствуешь?
Она пожала плечами.
— Все хорошо.
Энрике откашлялся, одним быстрым движением ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Душа Филиппы ушла в пятки. Сама того не желая, она искоса наблюдала за ним.
Он поднял руку, растрепал свои темные шелковистые волосы, вызвав в ней целую бурю опасных эмоций, и, к счастью, совсем не обращая на нее внимания, уставился в затемненное стекло окна.
Неожиданно в тишине прозвучал его уставший голос:
— Господи, как я рад, что все, наконец, закончилось!
После этих слов ее эмоции вмиг улетучились. Значит, он рад, что все позади. Прекрасно! Она тоже очень рада. Рада еще больше, чем он. Просто дальше некуда, как рада! Ее губы плотно сжались, и она отвернулась к окну.
— Ну не дуйся, Филиппа! — услышала она его дразнящий голос. — Тяжелое испытание позади, слава Богу. — Затем тем же дразнящим тоном спросил: — А ты получила свои деньги?
Филиппа различила нотки осуждения в его интонации. А как же многомиллионный контракт, подписанный час назад и сделавший его одним из самых богатых людей в Европе? — с недоумением подумала она, но вслух произнесла:
— Конечно.
— Тебе они не нужны. Я дам тебе все, что только пожелаешь.
Она промолчала.
Энрике снова тяжело вздохнул.
— Филиппа, теперь самое время обо всем поговорить. Мы поженились. И не нужно, чтобы между нами что-то стояло. Твой дед теперь ни при чем. Он нас не касается. Наше дело, чтобы наш брак вступил в силу и стал успешным. Нам обоим предстоит сделать ряд усилий для этого. Я полностью готов со своей стороны и жду от тебя взаимности. Как только наш медовый месяц закончится, мы полетим в Нью-Йорк к твоей матери и наладим наши отношения. Как бы она ни относилась к своему свекру, надеюсь, меня она воспримет иначе.
Она тебя никогда не увидит, подумала Филиппа. Она даже не узнает о твоем существовании!
— А сейчас давай обсудим, где мы будем жить, — продолжил Энрике. — Для начала я предлагаю тебе мой особняк в Валенсии. Конечно, мы можем приобрести дом и в Нью-Йорке, чтобы было, где жить, когда тебе захочется съездить повидаться с родными. Но со временем надо будет подумать о постоянном месте. Я бы хотел купить виллу на каком-нибудь острове. Там мы будем чувствовать себя свободными.
— Прекрасно, — ответила Филиппа, лишь бы что-то сказать.
Сегодня вечером, после ужина, я открою ему всю правду о себе и положу конец этому фарсу.
Энрике сдался. Он изо всех сил старался вести себя в рамках приличия. Но с него довольно. Он работал как каторжный с того самого дня, как Диего Авельянос сообщил ему о своих планах. Слияние двух крупных компаний нельзя провести за один присест. Многое надо было продумать и предусмотреть. Тем не менее, он находил время для Филиппы, возил ее повсюду, учитывая, что их совместное появление на публике входит в часть плана. Деловое сообщество должно было сделать правильные выводы о реальности происходящих перемен.
И что он видит в результате?! Холодное, замкнутое лицо, расчетливое, контролируемое поведение.
Наверное, все дело в английской крови, текущей в ней, раздраженно подумал Энрике.