Влажное нечто мягко коснулось лица, и я вышла перед своим домом.
Прищурившись, с удивлением осмотрела абсолютно целые стены, сложенные из старого красного кирпича. По правде говоря, ожидала на месте маленького полутораэтажного дома увидеть закопченный остов. Однако строение внешне практически не пострадало: металлическая входная дверь находилась там, где положено, окна целы, лишь в одном из четырех разбито стекло. А вот пристройке — низкому, вытянутому в длину зданию без малейшего намека на окна, — похоже, досталось сильно: на ней полностью отсутствовала крыша. Может, это и есть лаборатория?
Меж тем дядя подошел к входной двери. С явным усилием потянул на себя ручку и вошел внутрь. Не мешкая, направилась следом.
Едва войдя в дом, сморщилась от нестерпимого запаха гари. Внутри все оказалось гораздо, гораздо хуже, чем снаружи. Стены и пол длинного мрачного коридора густо покрывал черный налет копоти. Взгляд зацепился за болтающуюся справа на сорванных петлях обгоревшую деревянную дверь.
Пройдя пару шагов, остановилась на пороге. Тусклый свет, проникающий сквозь разбитое стекло, позволял рассмотреть обугленный стол с клочками то ли клеенки, то ли скатерти и парочку табуреток. У противоположной стены в ряд стояли закопченные шкафчики, меж ними размещалась допотопная мойка. Похоже, это была кухня.
Наверняка я проводила здесь много времени, да вот только воспоминаний, как и прежде, не появилось.
Грустно улыбнувшись, повернула голову. Дядя уже куда-то отошел. Решив его подождать, осталась на месте, внимательно осматриваясь.
В самом конце коридора виднелась деревянная лестница. Слева от нее — обычная дверь, возможно, в комнату. А вот справа в стене зиял чернотой проход.
Неожиданно вспотели ладошки. Однако я не успела начать нервничать, как дверь распахнулась, и из нее вышел Савелий Андреевич. Он что-то искал в своей наплечной сумке. Наконец вытащив из ее недр продолговатый предмет, кивнул мне и решительно направился в чернильно-черный проход. Через миг в коридоре заплясали отблески белого света: запасливый мужчина принес с собой фонарик.
И я впервые узнала место, где нахожусь: по этому коридору нес меня на руках спасатель.
Конечно, подобное воспоминание невесть какая радость, но хоть что-то. И теперь я более чем уверена — дядя направился прямиком в лабораторию. Стало ясно, отчего так разволновалась: слишком неприятные воспоминания об этом месте.
Нахмурившись, решительно двинулась следом за мужчиной. Как только вошла, яркий свет фонаря резанул по глазам. Инстинктивно зажмурившись, услышала глухой голос Савелия Андреевича:
— Официальная версия дознавателей — бытовой пожар на кухне. Но это не так.
— Поджог? — поинтересовалась, быстро повернувшись на голос.
Светлая рубашка дяди маячила в глубине комнаты, а луч фонарика выхватывал покореженные полки с какими-то приборами, стеллажи, разбитые колбы. На миг свет застыл на обугленной деревянной балке, а после переместился на кресло. Даже сильно изувеченное огнем, оно отчетливо походило на медицинское. Рядом, на полу, валялись перекрученные, оплавленные кабели.
— Нет. Безалаберность брата, — голос мужчины заледенел. — Я был здесь много лет назад, но ничего не изменилось. Для пожарной безопасности в лаборатории даже элементарного не сделано. По моей просьбе о ее существовании дознаватели «забыли», и помещение не осматривали, но намекнули, что источник пожара находился вовсе не в кухне. Скорее всего, замыкание произошло именно здесь.
Не зная, что сказать, медленно подошла ближе. Медицинское кресло, рядом кабели… Вполне могло статься, проводка не выдержала во время очередного опыта.
Внезапно, словно хлыстом, обожгла мысль. Резко посмотрев на дядю, хрипло спросила:
— Где нашли отца?
— Около лестницы его комната, — ответил Савелий Андреевич. — Спасатели нашли тебя в коридоре, а Володю — на своей кровати, в состоянии сильного алкогольного опьянения. Брат умер от отравления угарным газом, так и не проснувшись, — в голосе дяди звучала с трудом сдерживаемая злость.
— Не понимаю, — пробормотала едва слышно. Глянув на Савелия Андреевича, повысила голос и, не таясь, призналась: — Когда бушевал пожар, я очнулась в лаборатории. Убегая от дыма и огня, обнаружила, что дверь заперта изнутри. Прекрасно помню, как открыла тугую задвижку, а после рухнула в коридоре, и меня спасли.
— Одна-а-ако, — озадаченно протянул мужчина. — Кроме вас двоих, в доме тогда совершенно точно никого не было, — он нахмурился и уверенно продолжил: — Есть только один вариант, почему дверь оказалась заперта изнутри: ты сама это зачем-то сделала.