Пролог.
Вначале было Слово. И в нем заключалась Сила.
Запись в блоге автора Кира Черкашина на сайте Драмлит.ру (ник - Эриния)
Как написать роман?
Вы можете использовать любой доступный вам метод - фрирайтинга, или же «снежинки»... Или вообще любой из тысячи существующих.
Вы можете завести отдельные файлы на каждого ГГ и прописать им подробную биографию, составить подробную же карту вымышленного мира, забить в Ехеl все основные сцены, и накачать мотивирующих треков и артов. А можете просто начать. Писать. Отпустить свои эмоции, в свободный полет, и тогда сюжет покатится, обрастая деталями как снежный ком.
Начните с чистого листа. Это может быть просто бумага или же word-овский лист или все что угодно - любая подходящая поверхность белого цвета. Почему мы называем цвет белым? Потому что так принято. Ведь у любого явления должно быть свое определение, верно? Так уж устроен человек.. Но на самом деле белое - это ничто. Черное - отсутствие света, а белое - отсутствие памяти. Цвет забытия. Все начинается и заканчивается в белом цвете. Я так чувствую.
Как мы запоминаем, чтобы не забыть? Ведь память - очень хрупкий инструмент человеческого организма и все что угодно может значительно повлиять на этот процесс? Порой достаточно самой малости, дурацкого стечения обстоятельств, что бы ваша голова превратилась в гулкий керамический горшок.
Как это предотвратить?
Очень просто. Кто владеет информацией - владеет всем... Ну вы в курсе.
Согласны?
Я тоже.
Так как же запомнить так, что бы уже не забыть?
Я часто задаюсь этим вопросом, вглядываясь в темноту, лежа в своей комнате, в предрассветные часы. А с вами случается подобное? Что вы пытаетесь рассмотреть там, за этим отсутствующим светом? О чем вспоминаете?..
Впрочем, я отвлеклась... Чтобы не забыть, надо оставить след на белом. Это действие очень простое, но оно может изменить мир.
Мне нравится 1746
Глава 1.
Из записки на столе в бытовке ККБ:
Петрович! Ты когда уже починишь нормально кран в 208-ой? Опять сорвало, третий раз за неделю! Китайское дерьмо ставишь? Или руки из жопы растут!?
Сергевна - рыхлая, неопределенного возраста сестра-хозяйка, немного призадумалась, заведя серые, как застиранные простыни глаза к потолку, и помусолив карандаш, дописала:
Не будет сделано к утру - накатаю докладную на тебя, ирод!
Вот так! - Она с силой припечатала ладонью по истертой столешнице, окончательно определив для себя судьбу несносного «ирода» - больничного слесаря Васина.
Женщина грузно поднялась, стул под ней жалобно скрипнул. Она выглянула в окно, и, убедившись, что машина зятя стоит у чугунных ворот, торопливо засобиралась.
Ее нехитрые пожитки - остатки нетронутой больными еды, едва умещались в две огромные шуршащие сумки. Крякнув, Сергевна подхватила баулы с харчами в обе руки и, воровато озираясь, поспешила к выходу.
Главное не попасться на глаза новой заведующей отделением.
Пол в вестибюле отделения был выстлан какой-то странной плиткой грязно-белого льдистого цвета, и оттого казался скользким и холодным, как каток. Сестра-хозяйка неосознанно подобралась, напряглась и приготовилась идти максимально осторожно, дабы не расплескать свою добычу.
Она уже подходила к двери, ведущей в темный тамбур черного хода, как та неожиданно распахнулась, чуть не сбив женщину с ног. Сергевна открыла было рот, что бы завопить на неуклюжего пришельца, но тут же проглотила заготовленные забористые матюги, лишь невнятно проворчав себе под нос банальную тираду из разряда: «ходють тут всякие» ..
И лишь на улице, окунувшись в слепящий солнечный свет, внутренне содрогнулась, представив, что сын губернатора или громила, приставленный к нему для охраны, могли расслышать ее недовольное бурчание.
Сергевна сморгнула, обернулась через плечо, снова сморгнула, выходя из оцепенения и подумала: «Бля.... А кран-то течет. Нехорошо...» Мысли о том, какие последствия грядут именно для нее самой, в случае если сынок высокопоставленного (выше считай уж некуда!) чиновника заметит протечку этого чертова крана, преследовали сестру-хозяйку весь обеденный перерыв. В конце-концов она все же позвонила дежурной медсестре и, сказавшись больной, отпросилась до следующей смены.
Сергевна зря мотала себе нервы - Матвея Скуратова отнюдь не интересовало состояние сантехники в палате Киры. Его занимали другие - куда более актуальные проблемы. Наболевшие и токающие где-то внутри как гнилые зубы.
И что теперь!? - так звучала главная из них.
Матвей смотрел на бледное, перебинтованное с ног до головы существо, в недалеком прошлом бывшее его девушкой.