Драко вдруг почувствовал, как дух отца смотрит на него осуждающим взглядом: «Я на тебя рассчитывал, сын, а ты даже не смог сохранить своей матери жизнь». Это иллюзия, Драко, это не правда, это тебе все кажется, ну же, приди в себя, у тебя ещё вся жизнь впереди, опомнись! — но именно эти нужные мысли моментально испарились из его разума. На их место пришли только воспоминания. Воспоминания о том, как он маленький лежал в кровати и с улыбкой ждал маму, которая придёт в его спальню, чтобы поцеловать в макушку и как всегда рассказать какую-нибудь коротенькую, но безумно поучительную историю о вымышленных персонажах, живших ещё много веков назад в Волшебном мире. Эти рассказы матери помогли Драко выбирать ценности и приоритеты.
Ещё одно воспоминание о том, как отец был в бешенстве из-за Гарри Поттера, которого на первом курсе приняли в гриффиндорскую команду Квиддича. Он обращался к сыну на повышенных тонах, недовольный его провалом, считая это абсолютно возмутительным, ведь Драко гораздо раньше Поттера в первый раз сел на метлу. Мама и тут вмешалась, попыталась успокоить Люциуса, говоря, что, несмотря на то, что «наш мальчик не попал сейчас в команду, он превосходно летает и играет. Нельзя его недооценивать, он обязательно успеет проявить себя в следующем году». На удивление Малфой-старший послушал жену и больше не стал настолько придирчиво оценивать сына в спорте.
Снова мама: улыбающаяся, живая, а потом мертвая. Драко понимал, что остался совершенно один, и теперь точно ему не от кого ждать помощи и поддержки. Он должен справиться сам, должен победить Волдеморта, не допустить больше ни одной жертвы. Вот только почему он стоит сейчас на Астрономической башне? Шаг, два; нужно сделать лишь третий, и это конец, но…
— ДРАКО!
Комментарий к Глава 17.
Очень, как по мне, мрачная Глава, но такова моя задумка. Я вовсе не планировала ванильный лёгкий фанфик, так что вот так вот)) Пишите свои мысли по поводу всего происходящего!) Спасибо, что читаете, всех люблю❤️
========== Глава 18. ==========
Парень с пустыми серыми глазами обернулся и увидел в нескольких злосчастных метрах за своей спиной растрёпанную девушку. Она была слишком встревожена, по её щекам стекали слёзы. Неужели это она так из-за него?
Ему хотелось тут же кинуться к ней, сжать эту хрупкую девочку в объятиях, и его тело уже хотело дать обратный ход, как вдруг он оступился…
Отчаянный рывок с места и вот девушка хватает его за руку, тащит на себя и заключает в объятия. И так они вдвоём, такие разбитые, стоят на Астрономической башне, и обоим просто спокойно, но и одновременно страшно за настоящее, не говоря уже о будущем.
Гермиона всем телом прижалась к Драко, что её слёзы оставляли влажный след на его рубашке. Немного отпрянув, она дотронулась до его щеки, а затем нежно провела рукой по платиновым волосам. Слизеринец, шумно выдохнув, провёл ладонью по длине позвоночника девушки, что та слегка выгнулась, поддаваясь его движениям. Но, когда Малфой перешёл со спины к шее, чуть наклонившись к губам Гермионы, гриффиндорка опустила и сжала его руки. Она смотрела ему в глаза, не видя там абсолютно ничего. Пустота. Ещё большая серость, чем раньше.
— Драко… — выдохнула гриффиндорка, крепко сжимая ладони парня. — Зачем?…
На долю секунды Гермионе показалось, что в уголке глаза Драко блеснула слезинка, но ни одной влажной дорожки не проступило на его аристократически-бледном лице.
— Моей матери больше нет. — эта фраза была произнесена еле слышно.
— Ч-что? — прошептала девушка, не веря собственным ушам.
Любой, кто хорошо знаком с Драко Малфоем, знает, что мать для него — самый главный человек в жизни. Слизеринец готов ради неё на все, ведь именно эта женщина на протяжении всей жизни не позволяла ему сдаваться. Она всегда была для него светом во тьме. И Гермиона понимала, почему у Драко была именно такая реакция на смерть дорогого ему человека: что-то раскололось внутри него.
— Оу, неужели Поттер не рассказал? Я-то думал, он сразу же растрепет всё, как сенсацию. — слабо ухмыльнулся блондин.
— Так вот, куда он помчался… — Гермиона нежно прикоснулась к слегка кровоточащей губе слизеринца. — Это сделал Гарри, да?
Ответа не последовало, но по мине Малфоя было ясно, что догадка гриффиндорки правдива. Она достала палочку и, тихо произнеся заклинание, залечила повреждения.
— Гарри думает, что ты виноват в смерти Джинни…
— На какой ответ ты рассчитываешь, Грейнджер, м? Считаешь меня замешанным в убийстве твоей ненаглядной подружки? О, ну конечно, я же Пожиратель. Мне плевать, что думаешь ты и твои дружки-придурки. — на последней фразе Малфой слегка скривил губы, будто ему противно даже упоминать Гарри и Рона.
Гриффиндорка выпустила ладони Драко и шумно вздохнула. Затем набрала полную грудь воздуха и решилась сказать ему это:
— Ты всегда такой, да? Даже в таких тяжелых моментах? Ты же совсем не такой, Драко…
— Откуда такая уверенность, Грейнджер? Потрахалась со мной и думаешь, что знаешь?! Ты глубоко заблуждаешься, потому что совершенно не имеешь понятия о том, кто я! — он тяжело дышал и уже зашагал прочь из башни.
— Ты отвратительный, постоянно сбегаешь от проблем и разговоров, я тебя ненавижу!! — кричала ему вслед Гермиона, когда её глаза наполнялись солеными каплями. — Нет…Я люблю тебя, Драко Малфой…
Но мы так и не узнаем, что бы было, если бы слизеринец все таки услышал тихое признание гриффиндорки, сердце которой уже на протяжении достаточно длительного времени билось чаще, когда он стоял рядом, когда его аромат вбивался в ноздри, когда он едва ли касался её…
***
— Драко?! — Блейз вскочил с дивана и стремительно подошёл к другу, только что с грохотом вошедшим в гостиную Слизерина.
— Отъебись, Блейз! — рявкнул Малфой, даже не смотря в сторону друга.
Он ненавидел себя в эту секунду за то, что сбежал оттуда просто потому, что испугался слова, которое чуть не слетело у него с языка. Драко никогда не извинялся, особенно просто, искренне, одним словом. Слизеринец даже наоборот считал все это пустословием, для него важно проявляться в действиях. Зайдя в комнату мальчиков, он, словно гром, обрушился на кровать и зарылся в одеяло с головой. Драко не знал, сколько времени он пролежал так, всё его сознание было забито разными мыслями, которые жужжали в голове, как самые, что ни на есть назойливые мухи. А когда парень почувствовал, как его кто-то тормошит, испуганно дёрнулся и скинул с себя одеяло.
— Драко, ты пропустил завтрак, так что я принёс тебе какой-то пирог и вяленую вишню.
Блейз. Человек, который не оставит Драко, даже если наступит конец света. Порой, а скорее слишком часто, Малфой срывался на лучшем друге, но это никогда не приводило к серьёзным ссорам, и парни продолжали прекрасно общаться.
Малфой сел на край кровати и тут до него дошло, что прошло слишком много времени: он провёл в таком состоянии до утра, да ещё и завтрак пропустил. Если бы не Забини, так весь день пролетел бы, как ни в чем не бывало. Драко кивнул другу в знак благодарности, и тут приятный, знакомый аромат наполнил его нутро. Груша. Именно с этим фруктом был пирог, и именно так пахнет Гермиона Грейнджер. Мерлин, что же он наговорил ей несколько часов назад. Фактически гриффиндорка спасла ему жизнь, а он опять все испортил.
— Груша… — тихо произнёс блондин и откусил кусочек от пирога.
— Походу да, груша… — Блейз вздохнул и присел рядом с другом. — Так, блять, Малфой. Что произошло, и где ты был до ночи?