— Ты еще не сказала мне, сколько заплатила за платье.
Джинни уже приготовилась к очередной конфронтации, но тут вошла Лидия и сообщила:
— Обед готов.
— Идем, — заторопилась Джинни и первой выскочила из комнаты.
Трапеза прошла в полном молчании, каждый был слишком занят своими мыслями. Джинни не могла отделаться от необычайно притягательной картины: Филип в розовом купальнике на краю бассейна, на фоне бирюзовой воды. Лидия всеми помыслами была уже на выставке, наверняка в обществе мистера Морриса. А о чем думал Филип, Джинни не могла догадаться, как ни старалась. Его лицо было совершенно непроницаемо.
После обеда Филип уселся в кресло с журналом, а Джинни вернулась в детскую покормить Дэймона. Лидия шла за ней в страшном волнении:
— Почему он не уходит?
— Не переживай, еще слишком рано, подождем.
Но прошел час, Филип отложил журнал и взял газету. Лидия не находила себе места. Наконец он встал:
— Я буду в кабинете.
Выражение полнейшего отчаяния появилось на лице Лидии:
— Господи, Джинни, он вообще не собирается уходить!
Джинни пожала плечами:
— Мы же не дети, мы взрослые женщины. Вовсе не обязательно все докладывать Филипу. Мы просто уйдем, а ему ничего не скажем.
— Ему это не понравится, — с сомнением прошептала Лидия.
— Наверняка, — согласилась Джинни. — Но сделать он уже ничего не сможет.
— Ты уверена? — опасливо спросила Лидия.
Джинни даже рассмеялась.
— Ну же, Лидия, не будь глупышкой. В Афинах тысячи мест, куда можно отправиться вечером, откуда ему знать, где мы можем быть.
Но Лидия все еще сомневалась:
— А что, если...
Джинни нетерпеливо оборвала ее:
— Даже если он и обнаружит нас, ничего страшного не произойдет. Он все-таки цивилизованный человек, которому очень дорога честь семьи. Не набросится же он на тебя с криками прямо на выставке!
— Насколько я его знаю, вполне может.
Джинни потеряла всякое терпение. Кто тут рвется на встречу со Стюардом Моррисом, она или Лидия?
— Ну что ж, если ты считаешь, что у нас нет выхода, давай останемся дома.
Расчет был верный. Лидия решительно тряхнула головой:
— Идем.
Джинни взяла сумочку, проверила, есть ли в ней деньги, и вышла из квартиры вслед за Лидией через черный ход. Как викторианские горничные, убегающие на свидание с соседским лакеем тайком от хозяев. Джинни была не в восторге от этого бегства. Но зато Филип не сможет им помешать.
Глава седьмая
— Прекрати оглядываться, — прошептала Джинни, когда они с Лидией вошли в галерею. — Люди подумают, что мы сбежали откуда-нибудь.
— А разве не так? Я... — Лидия вдруг сильно побледнела, увидев что-то за спиной Джинни.
— Что случилось? — спросила Джинни. Лидия только судорожно вздохнула.
— Твой художник?
Лидия кивнула и нервно поправила волосы:
— Джинни, он идет к нам!
— Прекрасно, — подбодрила ее Джинни. — Мы ведь за этим и пришли сюда. Чтобы увидеть его.
— Но я не знаю, хочу ли я, чтобы он увидел меня...
— Господи, Лидия, это и в самом деле ты! — произнес мужской голос.
Джинни с любопытством обернулась. Позади нее стоял худощавый сутуловатый мужчина, ростом, пожалуй, чуточку пониже Лидии, с небольшой бородкой. Так это и есть художник Лидии, предмет ее романтических грез! Джинни с изумлением разглядывала его. Вот уж правду говорят: любовь слепа.
Джинни перевела взгляд на застывшее лицо Лидии. Воцарилось молчание. Джинни сосчитала до десяти, потом решила помочь.
— Насколько я понимаю, это всё ваши работы?
Стюард Моррис неуверенно огляделся вокруг, потом посмотрел на Джинни, словно не понимая, о чем она говорит.
— Я Джинни Элтон. Мы с Лидией пришли вместе.
Стюард взял протянутую руку Джинни и нерешительно пожал.
— Джинни... подруга моего брата, — наконец сказала Лидия. — Она очень интересуется искусством.
Джинни подумала, что, пожалуй, лучше обсуждать проблемы искусства, чем отношения с братом Лидии, и продолжила светскую беседу.
— Вот в этой картине вам очень хорошо удалось передать зеленоватый оттенок моря, — она указала на одно из полотен.
— О да, — с гордостью заявила Лидия, — Стюард тут использовал довольно сложную технику.
Даже если бы Лидия сама написала эти картины, она не могла бы выглядеть счастливее.
Стюард покраснел и благодарно улыбнулся. Лидия покраснела в ответ.
Джинни внезапно ощутила себя древней старухой в окружении влюбленных внуков. Лидия старше ее, у нее трое детей, но ведет она себя иногда, как шестнадцатилетняя девочка.
— Мне хотелось бы показать тебе несколько наиболее удачных картин. Я очень надеюсь, что они тебе понравятся, — сказал Стюард Лидии.
— Спасибо, — Лидия взяла его под руку, и они, забыв о существовании Джинни, вышли из зала.
Она смотрела им вслед, начиная сомневаться в удачности этой затеи. Может быть, не стоило подбадривать Лидию, вот теперь она совсем потеряла голову, да и Стюард, видимо, тоже.
— Похоже, Лидия очень хорошо знакома с мистером Моррисом.
Джинни обернулась. Молодая женщина, одетая по последней моде, обращалась к ней.
— Стюард Моррис просто друг.
Хищное выражение на лице женщины очень не понравилось Джинни.
— Но Лидия вдова, — осуждающе сказала ее собеседница, вертя в руках маленькую изящную сумочку.
Джинни вскинула брови.
— Вы придерживаетесь тех же оригинальных взглядов, что когда-то бытовали в Индии? Что женщина должна броситься в погребальный костер своего мужа?
— Нет, конечно, но...
— Да, вы правы, эта точка зрения невероятно устарела. Креон мертв и сейчас, возможно, блаженствует на небесах. Так почему бы Лидии немного не порадоваться на земле?
Женщина изумленно моргнула:
— Вы так считаете? Очень интересная мысль!
— К сожалению, не моя. Одно из основных положений христианства. Разве вам оно никогда не встречалось?
Женщина нахмурилась:
— А вы и Филип...
— Что — я и Филип? — резко спросила Джинни.
— Вы знаете что, — женщина интимно понизила голос и наклонилась ближе, так что Джинни ощутила запах дорогих французских духов.
— Да, я много знаю, — Джинни решила не опускаться до сплетен и склок. — А теперь, если вы не возражаете, я хотела бы взглянуть на то, чего еще не знаю. На эти картины, например.
Она отвернулась и пошла в соседний зал. Не только для того, чтобы сбежать от назойливой собеседницы, но и для того, чтобы найти Лидию. Сложившееся положение ее тревожило.
Опасность, однако, объявилась там, где ее совсем не ждали.
Джинни прошла еще одну комнату, и... на момент радость охватила ее.
Филип! Несомненно, это была его стройная фигура. Ей захотелось броситься к нему и обнять его, прижаться крепко-крепко.
Джинни тряхнула головой — не время для мечтаний. В любой момент он может обнаружить Лидию и художника и устроить Бог знает что. А где же они? Джинни огляделась и увидела их в соседней комнате: они стояли за мраморной колонной и разговаривали. Пожалуй, следует отвлечь Филипа от поисков. Чувствуя, как растет ее волнение, Джинни направилась к нему.
Филип, увидев ее, нахмурился:
— Что ты здесь делаешь?
— Не знаю, как ты, но я обычно хожу на выставки затем, чтобы приобщиться к искусству.
Филип с отвращением посмотрел вокруг:
— Это ты называешь искусством?
— Тсс! — Джинни взяла его под руку и потянула в угол, к какой-то малопривлекательной абстрактной скульптуре.
— Куда ты меня тащишь? — спросил он.
— В такое место, где твоя грубость никому не помешает наслаждаться прекрасным.
— Грубость? Нас затем и пригласили, чтобы мы высказали свое мнение.