«И с Креоном случилось то же самое? — шевельнулась неприятная мысль. — Он увидел Джинни и забыл все: дом, семью, Лидию...»
Лидия! Филип вздрогнул. Ведь Лидия сейчас здесь с этим Стюардом Моррисом! Как он мог забыть!
— В чем дело? — спросила Джинни, мгновенно уловив эту перемену в нем.
— Я вдруг вспомнил, что Лидия в эту самую минуту, возможно, Бог знает чем занимается с этим чертовым художником!
— Чья бы корова мычала...
Филип нахмурился:
— Что ты хочешь сказать? И зачем ты шаришь по полу?
— Пытаюсь найти вторую туфлю. А что я хочу сказать, сам догадайся.
Филип больно схватил ее за руку.
— Ты думаешь, моя сестра сейчас... занимается любовью с этим...
— Ничего подобного я не думаю, — Джинни сердито вырвала руку. — Это не мое дело. И между прочим, не твое.
Она нашла наконец туфлю, надела и, не обращая внимания на протесты Филипа, открыла дверь и вышла наружу. В коридоре никого не было, но в данный момент Джинни не огорчилась бы, увидев там всех посетителей сразу. Их возможный шок при виде ее эффектного появления из чулана, а затем и появления Филипа не заботил ее сейчас. Она была слишком зла на Филипа, который не видел ничего дурного в своих собственных похождениях, но не мог допустить и мысли, что его сестра способна...
Филип нагнал ее в конце коридора.
— Джинни, что не так?
— Тебе короткий список или длинный? — язвительно поинтересовалась она.
Ответить он не успел.
— Филип! Вот ты где! Эмилия сказала, что видела тебя, а мы никак не могли тебя найти! — с этими жизнерадостными выкриками к ним приближался низенький человечек средних лет.
Джинни не преминула воспользоваться подвернувшейся оказией:
— Прошу прощения, я вас оставлю на минуту, — и торопливо удалилась, одарив Филипа насмешливой улыбкой. Ей нужно было побыть одной.
Остановившись в какой-то нише, где стояла ваза с цветами, Джинни вынула один цветок и загляделась на него. Не особенно заботили ее старомодные взгляды Филипа, а когда он целовал ее, то ей и вообще не было до них никакого дела. И все-таки...
Она понимала, что пора принять какое-то решение. У нее было два пути: продолжать, не упуская ни единой возможности для близости с Филипом, или уехать. И никогда больше не встречаться с ним, покончить со всем одним ударом, раз и навсегда.
Ее охватила паника. Она вовсе не хотела порывать с Филипом! Во всяком случае, пока. Она знала, что рано или поздно придется это сделать. Они с Филипом принадлежат совершенно разным мирам. Она очень легко оказалась в его постели, но в его мире для нее места нет. Женщины в том мире, в котором живет Филип, должны безропотно подчиняться мужчинам, ни о какой работе вне дома и речи не может быть, единственно возможная карьера — муж и дети. Джинни понимала, что такая жизнь быстро сведет ее с ума.
Она тяжело вздохнула. Но ведь критический момент еще не наступил! Несмотря на все эти здравые мысли, ее сердце уже сделало выбор. Будь что будет, она хочет быть рядом с Филипом так долго, как это возможно.
Джинни встряхнула головой, расправила плечи и отправилась на поиски Лидии. И вскоре эти поиски увенчались успехом: она обнаружила и Лидию, и Стюарда, и Филипа. А рядом с ними стоял еще один человек; Джинни смутно припомнила, что это хозяин галереи. Странная группа. Лицо Филипа дышало холодной яростью, Лидия чуть не плакала, Стюард выглядел хоть и напугано, но в то же время решительно, а хозяин галереи просто не знал, куда деваться.
Джинни направилась к ним, чтобы увести Лидию до того, как она расплачется и даст тем самым богатый материал для сплетен.
— Лидия, у меня страшно болит голова. Что, если мы поедем домой прямо сейчас?
— Да, конечно, — обрадовалась Лидия.
— Мне очень понравились ваши работы, Стюард, особенно морские пейзажи, — попыталась Джинни хоть как-то нормализовать обстановку. — Думаю перед отъездом приобрести что-нибудь.
— Я помогу тебе выбрать, — сказала Лидия, опасливо взглянув на брата.
Тот взял ее за руку и повел к двери.
— До свидания, Стюард, — едва успела выговорить Лидия.
Джинни кивнула хозяину галереи и поспешила за ними.
— Должно быть, ты богат сверх всякой меры, Филип Лизандер, — сказала она, когда все трое сели в машину.
— Почему ты так думаешь? — спросила Лидия, видя, что Филип не отвечает.
— Потому что только деньги позволяют человеку вести себя так беспардонно, — сказала Джинни. — Надеюсь, ты никогда не разоришься, а то тебя не пустят ни в один приличный дом.
— Не пытайся сменить тему, — процедил Филип.
— Не могу при всем желании. Когда я заговорила, вы оба молчали. Так что я предлагаю тему, а не меняю ее, — парировала Джинни.
Филип скрипнул зубами. Лидия вжалась в кресло.
— Лидия, неужели ты не понимаешь, что этот... этот... — Филип подыскивал нужное слово.
Джинни не упустила случая вмешаться.
— Я так понимаю, что память на имена — твое слабое место. Да, Лидия? — поинтересовалась она. — Сперва Дэймон, теперь вот Стюард.
— Да нет, обычно у него с именами все в порядке, — пробормотала Лидия.
— Значит, он стареет, слабеет разумом и памятью, — сочувственно улыбнулась Джин ни.
— Не старею я! — заорал Филип и осекся, перехватив удивленный взгляд шофера. — А ты не лезь не в свое дело!
— Вот как! — живо отозвалась Джинни. — Но Лидия — моя подруга.
Лидия бросила на нее взгляд, полный такой благодарности, что у Джинни на глаза навернулись слезы. Бедняжка Лидия! И деньги есть, и положение в обществе, а счастья никакого.
— Она моя сестра, — гнул свое Филип, — и я не позволю ей встречаться с этим жиголо!
Лидия вздрогнула от ужаса, а Джинни рассмеялась.
— Вы только послушайте! Жиголо! — воскликнула она, обращаясь к Лидии, которая никак не разделяла ее веселости. — Нет теперь никаких жиголо. А если и есть, то это не робкие бедняги вроде Стюарда, а очень привлекательные и опытные мужчины вроде тебя. Хотя нет. У тебя бы не получилось. Жиголо всегда старается понравиться женщине, а ты вообще не умеешь себя вести. Почему бы Лидии не встретиться с приятелем, если она того хочет?
— Она вдова!
— Похоже, большинство греков считают, что с началом вдовства у женщин заканчивается жизнь, — насмешливо прокомментировала Джинни. — Невероятно прогрессивная точка зрения!
— Но со смерти Креона прошло так мало времени, — настаивал Филип.
— Не помню, кто хорошо сказал: «Важно не то, как вы ведете себя после смерти мужа или жены, а то, как вы обращались с ними, пока они были живы». — И Джинни со значением взглянула на Филипа.
Он забеспокоился. Не хочет ли она рассказать Лидии о неверности Креона? С нее станется. Джинни просто не понимает, к чему может привести ее откровенность. Для Лидии, для нежной, беззащитной Лидии встреча с правдой может оказаться фатальной. Он должен, он обязан уберечь сестру, иначе какой же он брат!
Филип вдруг живо вспомнил сцену в чулане. Он до сих пор не понимал, как такое могло случиться. И не с кем-нибудь, а с ним!
Но стоило ему подумать о Джинни, о ее мягких волосах, о бархатистой коже, о нежнейших губах и чудесных глазах, в которых отражается вся глубина и полнота ее чувств, как ему захотелось целовать ее и... Да, и заниматься с ней любовью.
Так и будет! Сперва он быстро объяснит ей про Лидию, а потом, когда она все поймет, он обнимет ее и...
Тут ход его мыслей был прерван: машина остановилась возле дома.
Глава восьмая
Джинни укрыла Дэймона легким одеяльцем, нагнулась и поцеловала его. Он тихо посапывал. Она шепотом пожелала няне доброй ночи. Та рассеянно улыбнулась ей и вновь углубилась в чтение очередного триллера.