— Выходит, спасение людей от жертвоприношения — цель вполне для неё привлекательная, — рассудила я. — Зачем только Лидии нужно моё участие, если ей по душе действовать в одиночку?
— Говорю же, что хорошим это не кончится. Она уже подставила мужа и стравила меня с ним. Пускай во имя благой цели, пусть Торны оказались в выигрыше и получили ценные сведения, но всё могло обернуться иначе. Если её новый план похож на предыдущий, тебе придётся пройти по той же грани, по которой прошёл я.
— Понимаю и осознаю риски, — я посмотрела ему в глаза. — Мне было очень страшно во время нападения на "Летающую тарелку". Я прихожу в ужас, когда думаю о пережитой Евой смерти, совсем не хочу снова бросаться навстречу опасности и не знаю людей, которых принесут в жертву, разве что имела сомнительное удовольствие пообщаться с Фьорой. Но я никогда не прощу себя, если ничего не сделаю. Даже если ты запрёшь меня в Ледяном пике или в своём загородном доме, это чувство останется. А если Торны проиграют, сожалеть будешь и ты. Пожалуйста, дай мне встретиться с Лидией. Помоги подготовиться, а не чини препятствия.
— А ты что скажешь? — Петергрэм покосился на Алана.
— Риск крайне велик, — отозвался тот. — Не месте Нели и Евы я бы желал помочь похищенным людям, на твоём — пытался их удержать, а на своём могу лишь предложить посильную помощь. Ио в вашем распоряжении, однако её возможности ограничены. Она позволит нам наблюдать за встречей, и при необходимости мы сможем подключиться к приборам, до которых дотронется Нели.
— Лидия приглашает тебя в свою картинную галерею и при этом обещает "привести к машине", — сказал Грэм. — Если речь идёт о перемещении в наш мир, её план опасен вдвойне.
— Ио там работать не будет, — подтвердил Алан. — Мы потеряем связь сразу после перемещения. Надо будет использовать другие способы слежки.
— Один у нас уже есть, — Ева многозначительно смотрела на эрзаров. — Лидия, очевидно, не знает о разрыве парадокса и моей истинной роли в жизни владыки Торна. Никто не знает. Это наше тайное преимущество.
— И слабое место, — Петергрэм по-прежнему был настроен пессимистично. — Не забывай, что при трагическом раскладе погибните вы обе и неизвестно, каким будет ваше следующее возвращение. Я начну подготовку к операции, но перед тем, как идти к Лидии, подумайте ещё раз, чем вы готовы рискнуть.
Ровно в полдень я вышла из флаера напротив красивого трёхэтажного здания в одном из центральных районов города. Табличка на его стене сообщала, что полвека назад здесь жил, творил и умер знаменитый архитектор Нилан Борг, а в настоящее время располагается частная картинная галерея Лидии Фэо. Входная дверь была открыта, и я, собравшись с духом, шагнула через порог, принимая правила игры, которую затеяла бывшая спутница Петергрэма.
Сам владыка тоже находился поблизости. Я не знала, где именно скрывается он и его отряд, но Грэм заверил, что появится рядом за полминуты. Он вовсе не собирался бросать меня на произвол судьбы и готовился перехватить инициативу, как только план Лидии станет ясен.
Для наблюдений и связи мы использовали аж три не зависимых друг от другах способа. Первый представлял собой видимые невооружённым глазом "жучки": два были спрятаны под одеждой (на этот раз я облачилась в удобный для возможной схватки брючный костюм), ещё один скрывался в ухе и позволял слышать комментарии Петергрэма.
Второй способ связи был односторонним, но более надёжным. Микроскопические наномашины образовали прозрачную плёнку на моих пальцах, шее и животе. Ева уже имела дело с такими. Для меня возможности Ио оказались в новинку.
И, наконец, третий, секретный, способ заключался в нашей с Евой постоянной связи. С каждым днём она становилась крепче, и порой мне казалось, что достаточно прислушаться, чтобы уловить не эфемерные отголоски, а реальные мысли моего второго воплощения. Ева находилась рядом каждую минуту, незримо поддерживала и укрепляла мою решимость. В галерею Лидии мы вошли вместе.
Хозяйка встречала меня в холле. Стояла в центре отделанного синим мрамором помещения в белом струящемся платье до пола, будто собралась не на войну, а на бал.
Я озадаченно замерла, и она устремилась мне навстречу, чтобы по-матерински обнять и расцеловать в щёки.
— Счастлива видеть тебя, дорогая. Я не ошиблась в тебе.
Её духи пахли сиренью, руки были нежными и тёплыми, а волосы — очень мягкими. Когда она замерла, прижавшись на несколько мгновений к моей щеке, я почувствовала их касание на своей коже.
— Петергрэм ведь слышит нас? Надеюсь, он хорошо подготовился, — шепнула Лидия и тут же отстранилась. — Как замечательно, что у нас получилось встретиться здесь! Эта галерея очень мне дорога. Картины сюда я отбирала годами, а выставки и продажи организую только для лучших художников, даже если они пока не знамениты. Между прочим, кое-кто из них начал путь к славе с моей подачи. Идём же!
Как и в предыдущую встречу, она ловко подхватила меня под руку и утянула в распахнутые двери зала на первом этаже.
— Не расслабляйся, — прозвучал у меня в ухе голос Грэма.
Можно подумать, я собиралась разглядывать картины и отдаться светской беседе!
Сделать и то, и другое, впрочем, пришлось. Лидия ворковала у меня под ухом, расхваливая собранные ею шедевры и делясь короткими деталями биографии их авторов. Картины и правда были красивыми, порой даже узнаваемыми, и заслуживали внимания, если бы не обстоятельства моего с ними знакомства.
Экскурсия продолжалась не больше десять минут, а меня уже начало трясти от напряжения. Лидия моё волнение, увы, заметила и предложила присесть на скамью напротив одной из картин.
— Надеюсь, ты внимательно прочитала письмо, дорогая? — участливо поинтересовалась она, однако взгляд женщины стал таким пристальным, что сомнений не оставалось: вопрос содержал тот же намёк, который был в последних строках её послания.
— Очень внимательно, — подтвердила я, — поэтому ожидала другой встречи. Вы пригласили меня ради машины Йар, а не лекции по современному искусству, хотя она получилась увлекательной.
— Благодарю, — польщённо выдохнула Лидия. — Жаль, что у нас нет времени осмотреть всю коллекцию. Я сдержу своё слово, не сомневайся. Мы вот-вот отправимся в путешествие, которое приведёт к обещанной цели. Когда мой муж впервые заговорил о проекте Рейнкертиса Йар, я хотела услышать в его словах осуждение, а наткнулась на интерес. С каждым месяцем он креп, превратился в веру и в конце концов заставил Орингарна совершать мерзкие поступки.
— И вы решили в тайне противостоять ему, подтолкнув Грэма к объявлению ар'гоэна? Вижу, ваши чувства к мужу сильны.
— Они куда глубже, чем тебе кажется. Не спеши осуждать меня. Перед тобой никогда не стояло подобного выбора. Я пожалею тебя и не стану спрашивать, что бы сделала ты, увидев капсулы с обречёнными людьми, которых твой любимый отправляет на убой. Мне было больно и тяжело. Я возлагала надежды на ар'гоэн и молилась, чтобы владыка Торн, лучший из эрзарских воинов, не только победил, но и проявил свойственное ему сострадание.
— Столько пафоса, что меня сейчас стошнит, — прокомментировал Грэм. — Попробуй узнать что-нибудь до того, как Лидия начнёт действовать.
— Петергрэм говорил, что ваш муж не знает, где Йар прячут машину, — сказала я. — Вы осведомлены лучше?
— Будь так, я бы не утаила своё знание от Грэма, — качнула головой Лидия.
— Тогда что мы здесь делаем?
— Разве не понятно? Ждём того, кто знает больше. Прости меня. Если бы было возможно, я бы обошлась без твоего участия. Что бы вы с Грэмом ни думали, ты мне нравишься и могла стать достойной спутницей владыки Торна. Жаль, что в одиночку я была не такой привлекательной наживкой, как мы вдвоём, а мне нужно попасть к машине Йар, очень нужно...