– Анечка, раз мы уже все с тобой обсудили и выяснили, может быть уже будем выдвигаться? Ведь гости нас заждались…
Я заметила косой сожалеющий взгляд на груду осколков у самого порога комнаты, той, которая на самом деле была рабочим кабинетом отца, и недоуменно вздернула бровь: – Папа, надеюсь, никаких претензий по поводу этих жалких подделок я от тебя не услышу? Ведь я прекрасно знаю о том, что все оригиналы этого мусора хранятся в сейфах твоего собственного банка.
– Хранятся. – отец скорбно опустил голову вниз и еле слышно пробормотал: – Если бы я их там не прятал, то ты вместе со своей мамочкой меня бы уже давно разорили с такими дурными привычками – чуть что, бить бесценные произведения искусства.
Ну да, тут он прав. Только вот если маман было совершенно без разницы, что именно попадется ей под горячую руку, то мне уже нет. В этом случае у меня сразу же проявлялся папин, невероятно прижимистый, частично еврейский характер. Хотя оригинал той черной безголовой тетки я угрохала бы без малейших угрызений совести.
– Доця, ты превосходно выглядишь в этом платье. Просто божественно! – льстиво заглядывая мне снизу вверх в глаза, родитель дипломатично решил поменять весьма щекотливую тему нашего предыдущего разговора. – Думаю, что гости будут просто в восторге лицезреть тебя… Но только в том случае, если мы все же доберемся сегодня до ресторана, где нас все уже давным – давно ждут.
Хм, а это уже просто невероятная наглость! Меня еще и делают главной виновницей нашего с ним общего опоздания. И это при том, что весь этот сегодняшний скандал затеял именно мой отец. Какая-то чересчур болтливая сволочь из охраны слила ему информацию о том, что два дня назад в моем личном гараже стало на одну шикарную тачку больше, чем там уже было. И папа решил ненавязчиво поинтересоваться, а на какие именно деньги я сделала столь дорогостоящее приобретение? А на свои собственные! На те самые, что в течении вот уже полугода я кропотливо откладывала из стабильно выдаваемых мне родителями на карманные расходы.