— А ты, я вижу, сегодня очень голодная, ты такая бывала только три раза, насколько я помню, — он косо взглянул на нее, прищурившись. — Когда была беременна, — Джинни посмотрела на мужа, а тот, в свою очередь, выжидательно продолжал на нее глядеть, дожидаясь ответа.
— Я просто весь день не ела, — спокойно ответила она ему, понимая, что Гарри ее сейчас будет ругать, так как парень одарил жену ярым взглядом. — Я знаю, что это не правильно, можешь не начинать, просто я действительно не хотела есть.
— Эта работа сведет тебя с ума, — пробурчал он, ковыряясь вилкой в макаронах. — Я же предлагал тебе…
— Не начинай, — остановила его девушка, накрыв своей ладонью его руку. — Ты же прекрасно знаешь, что я не хочу сидеть дома, мне нравится моя работа.
— Хорошо, обещаю, что сегодня тебя доставать с этим не буду, — пообещал парень, поцеловав жену в макушку. — А вот завтра… — пробормотал он в волосы, ухмыляясь.
— Позвольте спросить Мистер Поттер: как долго Вы собираетесь меня мучить этим вопросом? — спросила Джинни, подняв вверх одну бровь.
— До тех пор, пока смерть не разлучит нас, — протянул Гарри и задернул высоко подбородок. Его жена лишь фыркнула, легко ударив его локтем под бок, тот лишь засмеялся. — Ешь!
— Я наелась, — призналась девушка, отложив вилку и нож.
— Только не говори, что это из-за меня, — проворчал Гарри, отрезая кусок мяса. Джинни только хотела ему что-то ответить, но ее перебила мама:
— Расскажи, что ты делала сегодня на работе? — спросила Молли, смотря на свою, уже взрослую, дочь. На ее лице появились морщины, но она, как и раньше, выглядела моложе своих лет. Бросив хмурый взгляд на Гарри, Джинни повернулась к нему спиной, начиная рассказывать маме день от начала и до конца, упустив тот неловкий момент с Майклом. Все продолжали болтать, хорошо проводя время в кругу семьи и сметая со стола всю провизию. Время ползло к полуночи, но никого это особо не волновало. Встав из-за стола, Гарри направился проверить как дела у малышни. Джинни как раз присоединилась к Джорджу, пытаясь доказать Перси, что в его работе нету ничего постыдного, когда Гарри вернулся, в сопровождении их троих детей, держа что-то на руках.
— Дорогая, мы тут тебе, в общем, торт испекли, — сказал мужчина, неловко улыбаясь, так как груда теста еле держалась на подносе. Джинни закрыла глаза, стараясь не видеть этот тортик, потому что если она еще раз увидит его, то не сможет сдержать свой, и так еле скрывающийся за улыбкой, смех.
— Не мы, а ты, пап, — выгородил Альбус себя, брата и сестру. Он посмотрел на Джинни, и они, поняв друг друга, попытались подавить смех: девушка закусила губу, а ее сыновья и дочь закрыли рты руками — жаль папу, он ведь старался!
— Но мы не уверены, мам, что он съедобный, — вытянула из себя Лили, теребя нервно хвостик из рыжих волос.
— Знаешь Лили, после того, как мы напихали туда 35 свечек… — пропищал Джеймс — самый старший из тройки, до последнего сдерживая волну накатившегося смеха и смотря, как заварной крем плавно стекает по этой горе теста, вместе с горящими свечами. — Он не то, что съедобный, он святой!
— Давайте не будем обсуждать мои кулинарные шедевры, — сказал Гарри, заливаясь краской, так как не только члены его семьи считают, что этот тортик, мягко говоря, не удачный. — Просто задуй свечи, загадай желание, а за съедобным тортом я сейчас схожу в магазин.
— Мама, не волнуйся, фото папиного шедевра мы сделали, так что задувай, — сказала Лили и, не удержавшись, засмеялась, подхватив за собой Альбуса, Джеймса, Джинни и всех, кто на это смотрел, даже Гарри не выдержал. Половина гостей согнулись пополам, пытаясь отсмеяться. Когда почти все приходили в чувства, то находился хотя бы один человек, который фыркал со смеху, потащив за собой всех остальных.
Разошлись все по домам ближе к полуночи, как раз после того, как Джордж запустил в воздух салют с разными разноцветными картинками в виде рыжей именинницы. Дети так сильно набегались, что уснули, только коснувшись головой подушки, а вот родителям пришлось все убирать: снимать шарики, мыть посуду, убирать ленточки и кучу всего другого.